| Уиллоу | Дата: Понедельник, 21.05.2012, 19:51 | Сообщение # 19 |
 Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Знаешь, моя детская мечта - написать книгу сказок, проиллюстрировать самой, и чтоб её издали. А уж если экранизируют, то вообще - нет слов! 
Глава 7
- Куда мы идем? - Хиль'дэ прислонилась к стволу дерева и вытерла пот со лба.
Такелькан хитро прищурился:
- Пошли, там интересно.
- Так жарко. Зачем так далеко?
Девушка не хотела выдавать своей усталости, но ходить по лесу оказалось гораздо труднее, чем бежать на лыжах по снежному насту. Приходилось перешагивать через корни растений, раздвигать листья, наклоняться, чтобы проходить под стеблями лиан, и северянка быстро выбивалась из сил.
- Скоро выйдем к ручью. Еще немного, - подбодрил На'ви, помогая подруге перелезть через поваленный ствол дерева.
Вскоре они действительно оказались на берегу заболоченной поймы реки. Под ногами захлюпало теплое месиво из опавших листьев. Над поверхностью воды вились стайки насекомых, сверкая на солнце радужными крыльями. Хиль'дэ хотела умыться, но Такелькан потянул её дальше и вскоре они нашли место почище. Пологий песчаный берег спускался к самой воде. С одной стороны он густо порос папоротником, широкие листья которого имели непривычно красный цвет. Они полоскались в воде, придавая ей тот же оттенок.
Хиль'дэ осторожно присела на берегу, не спеша умылась. Но, увидев, как приятель с наслаждением пьёт красноватую воду, последовала его примеру.
Вдруг Такелькан издал восторженный вопль, забежал в воду по пояс и с размаху шлепнулся лицом вниз.
Девушка почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она хватала его ртом и не могла надышаться. Как здесь хорошо! После долгого утомительного пути вода так освежает. Усталость сняло как рукой. Хотелось бегать, прыгать и кричать. Или взмахнуть руками и взлететь к облакам как Сив.
На'ви вынырнул и обдал подругу брызгами.
- Иди сюда!
Северянка охотно послушалась. На бледных щеках её играл румянец, глаза возбужденно заблестели. Друзья стали плескаться на мелководье, брызгаясь и шутя пытаясь утопить друг друга.
- Что это за место такое? – смеялась Хиль'дэ, падая в воду.
- Красный папоротник роняет листья в реку, - Такелькан пытаясь отдышаться, плеснул в лицо водой. – На'ви собирают семена и красят ими ткани. Эта вода веселит и бодрит! Только не пей много.
Хиль'дэ вскочила на ноги, запрокинула голову и, смеясь, закружилась на месте.
- Стой! – Такелькан схватил её в охапку, заглянул в большие, небесно-голубые глаза. – Ты всегда грустная. Я подумал, может это тебя порадует.
Девушка хитро улыбнулась и выскользнула из его рук.
- Догоняй! – весело крикнула она и пустилась бежать вдоль берега.
На'ви кинулся за ней, но обогнув поворот, едва не сбил подругу с ног. Северянка стояла неподвижно, встревожено глядя на что-то справа от себя. Такелькан проследил за её взглядом.
Неподалеку от берега, тяжело завалившись на бок, лежал огромный черный зверь небесных людей. Когда-то он мог летать, но, раненый в бою, рухнул сюда, пробив брешь в древесной кроне. Мать Эйва заботливо стянула лианами края раны древесного купола. Однако туша черного зверя никак не хотела разлагаться. Она лежала в воде, неуклюже задрав круглое крыло, и буравила незваных гостей подбитым глазом пустой кабины.
- Что это? – шепнула Лю'чи.
- Это… - Такелькан почесал за ухом, подыскивая нужные слова, - отец рассказывал, что это привезли небесные люди, чтобы убивать На'ви. Не бойся, он давно мертвый. Хотя отец говорил, что он никогда и не был живой. Не знаю, как это…
- Чтобы убивать? - Хиль'дэ подалась вперед.
- Не ходи к нему! - На'ви схватил её за руку, но северянка мгновенно освободилась и больно хлестнула его по пальцам.
- Неживой? Посмотрим!
В черный корпус боевой машины ударила молния. Стальная обшивка загудела в ответ.
- Он же проснется! – в страхе вскричал Такелькан, обхватил подругу сзади, прижимая её руки к бокам. Та, рыча, вцепилась ногтями в предплечья На'ви. Разряд! Руки Такелькана пронизала боль, их точно сковала невидимая сила. Казалось, мышцы лопнут от напряжения.
Хиль'дэ оттолкнула его и продолжила атаку. Молнии сыпались на стальную броню одна за другой. Наконец раздался грохот, и из глубины черного зверя вырвался огненный столб.
- Проснуууулся! – в диком восторге взвыла северянка.
Она обрушила на монстра еще один удар, но немного промахнулась, и росший у воды каналид обуглился от корней до макушки. Пожар разгорался все сильнее, небо заволакивало едким дымом. Листья деревьев трещали и сворачивались от невыносимого жара.
- Стой! Стой! Прекрати! Нельзя! – Такелькан несколько раз встряхнул руками, возвращая им чувствительность.
- Нельзя?! - Хиль'дэ в ярости подскочила к нему и встряхнула за ремень перекинутых через плечо ножен. – Все говорят мне «Нельзя»! Всю жизнь бьют по рукам! Отца тоже били – «Нельзя»! Но он не был трусом, э. Не гнулся ни перед кем!
- Да, да, хорошо, - зачастил парень, пытаясь успокоить её. – Видишь – он горит. Ты его добила. Теперь пойдем на берег.
Вдруг девушка застонала и пошатнулась.
- Мне плохо… - глаза её закатились, все тело обмякло.
Такелькан подхватил её на руки, заботливо уложил на берегу в тени раскидистых петушиных гребешков.
- Ты выпила слишком много красной воды. Смотри, что натворила.
Раздался еще один взрыв. Стальная машина накренилась и стала медленно погружаться. Красные семена папоротников погибали от жара, и вода вокруг тонущего чудовища чернела на глазах.
- Твой отец тоже метал молнии? – спросил Такелькан.
- Нет, - Хиль'дэ все еще лежала, закрыв глаза, борясь с головокружением. – Мой отец – Эрминтар тоже был не таким как все. Молодым он заблудился на охоте. Его накрыл снежный буран. Пришлось закопаться в сугроб и ждать. Долго. В тишине морволо ему явилась Канна. Он почувствовал, что сердце его пылает. Что ему обязательно нужно выжить. Чтобы не умереть от голода, он отрезал себе уши и съел их. Чтобы не замерзнуть, он расширил снежную пещеру и стал двигаться. Тело танцевало само собой, а мысли летели далеко вперед. На него снизошла трайву – священная дрёма. И он увидел путь домой к родному племени.
- Как во время Охоты Грез, - шепнул Такелькан.
- Ему хватило сил прокопать прибитый метелью снег. Он вернулся домой. С тех пор его звали Безухий Эрминтар. Мать потом сшила ему шапку, - улыбнулась Хиль'дэ, - с полосками кожи. Они свисали до шеи и прикрывали шрамы от ушей. У всех уши торчат из-под шапок вверх, а у него будто свисают вниз. Так смешно, э…
Такелькан выдавил кислую улыбку.
- Отец был могучим охотником и воином. Он запомнил танец-трайву. Это оказалась защита от врагов в бою и хищных зверей. Он женился на моей матери. Хотел сына, но родилась я. Тогда он назвал меня Хиль'дэ – «битва», стал учить охотиться и сражаться. Он научил меня трайву. Ё'нэ, говорящие с Канной, хотели взять его себе в храм тай'чаром. Но он не поддался их зову, не подчинился, не бросил нас с матерью. Никто до этого не избегал чар Ё'нэ. Отца стали звать Безумный Эрминтар. Я любила его! А потом он погиб. Оставил меня одну.
Девушка закрыла глаза ладонью. Рука её мелко дрожала.
- Одну? А мать? – спросил На'ви.
- Мать взял в жены другой. Джаттуэ-Ш'Кривва. – рыкнула северянка. – Хотел силой посадить меня за прялку. Я не как мать! Не согнусь, э! Я ему не тупая батока!
- Ты ослушалась? – ужаснулся Такелькан.
- Для отца пряла бы день и ночь. А этому, - отвернулась Хиль'дэ, - воткнула веретено куда следует.
Парень фыркнул и удивленно покачал головой.
- Ш'кривва наговорил Ё'нэ, что в меня вселился дух-тойво. Меня забрали в храм О'лун. Жестокие Ё'нэ мучили меня, пытались изгнать злого духа. Но никакого духа нет. Я не сломалась. Сердце мое вспыхнуло. И они увидели Ё'нэ во мне.
- Наверное, они хотели как лучше, - пожал плечами На'ви. – Наша Охота Грез тоже неприятна и страшна. Но это нужно пройти. Того хочет Эйва.
- Канна?! - Хиль'дэ вскочила на ноги, но, пошатнувшись, ухватилась за стебель петушиного гребешка. – Нет! Милосердная Канна никогда не хочет, чтобы мучили её детей, чтоб разрушались семьи! Это все придумали Ё'нэ! Отец учил, что Канна – это не жестокие обряды, не воля Ё'нэ и не храм О'лун. Канна – это огонь в твоем сердце! Какая бы стужа-морволо не бушевала кругом, ты победишь её, если сердце твое пылает.
Хиль'дэ без сил опустилась на траву. Некоторое время молчали. Такелькан сидел в мрачном раздумье. Ему не приходилось испытывать в жизни ничего подобного тому, что рассказала северянка. По сравнению с услышанным, все его неприятности казались пустяками. Неудивительно, что Хиль'дэ, не задумываясь, мечет молнии направо и налево.
- Молнии от того что сердце пылает? – спросил На'ви.
- Нет. Вот от чего, - девушка развязала кожаный мешочек на груди и положила на ладонь темно-бурый кристалл. – Священный О'лун. Я унесла пять таких из дворца, чтобы извести Ш'Кривву. Ё'нэ узнали, что я хотела наслать на него тойво. И меня выгнали из племени. А когда они хватились кристаллов, я была уже далеко. За мной послали трех тай'чаров. Я защищалась трайву. Тогда О'лун у меня на груди ожил. И явилась молния. Я убила трех хранителей мудрости Канны. Я не могу вернуться, - глаза Хиль'дэ потемнели. – У меня нет племени, нет дома. Я не дочь, я не невеста, не жена. Когда-то я была красива. Мои длинные волосы были мягкими и белыми, как снежное покрывало. А голос звенел, льдинкой на морозе. Я охрипла от крика, когда из меня изгоняли злых духов. Волосы отрезали, когда выгоняли из племени. Теперь я не знаю, кто я, зачем живу. Все, что у меня осталось – Сив, - девушка зажмурилась и тряхнула головой. – Это питье язык развязывает! Зачем ты привел меня сюда, э!
- Я не хотел плохого, - развел руками Такелькан, - не знал, что в тебе столько горя.
Хиль'дэ поднялась, не спеша отряхнулась и тихо добавила:
- Жду, что Канна Милосердная пошлет за мной сильного врага или дикого зверя. Тогда мой бессмысленный путь оборвется.
Друзья молча пошли вдоль реки. За поворотом она входила в высокие каменистые берега, кое-где поросшие полипами. Вдруг северянка охнула и поджала правую ногу – острый камешек больно впился в босую ступню. Девушка наклонилась отряхнуть подошву, а На'ви прислушался – ему почудился посторонний шорох в ближайших к берегу зарослях дандетайгер.
- Пойдем отсюда, - встревожено шепнул он подруге.
В тот же миг из зарослей, яростно шипя и ломая смолистые стволы, выскочил танатор и большими прыжками понесся на них.
- Бежим! – Такелькан дернул Хиль'дэ за руку и бросился к реке, в полной уверенности, что она бежит за ним.
Дальнейшие события развивались с молниеносной быстротой. Такелькан обернулся и увидел, что Хиль'дэ не двинулась с места. Она стояла, ожидая ниспосланной Богиней участи. Понимая, что не успеет помочь, Такелькан все же кинулся назад. Танатор щелкая челюстями и угрожающе вздымая пластины с иглами на затылке, стремительно приближался. Но в последний момент откуда-то сверху камнем обрушилась воркен. Она сбила танатора в прыжке, и хищники яростным клубком покатились по каменистому берегу, взрывая гальку и клубы пыли.
- Сив! - Хиль'дэ, не колеблясь ни секунды, поспешила на помощь.
Такелькан остановил её готовую разразиться молнией ладонь:
- Нет! – пытался он рев дерущихся зверей. - Заденешь её.
Сив без устали наносила противнику удары клювом и крыльями. Но четыре передние лапы палулукана нещадно когтили плотную шубку воркена. Летели во все стороны белые перья, а стальные челюсти танатора щелкали все ближе, грозили впиться в горло или искромсать пятиглазое лицо Сив. Она кричала от боли и билась из последних сил.
Палулукан подмял её под себя и выпрямился на миг для решающего выпада. Этого мгновенья Хиль'дэ хватило, чтобы ударить его молнией по глазам. Ослепленный хищник выпустил добычу и, рыча, затряс увенчанной грозными иглами головой. Сив вырвалась из его лап и поспешила отскочить на безопасное расстояние.
Едва обретя зрение, танатор прыгнул на Лю'чи, загребая мускулистыми лапами. Та охладила его пыл чередой молний, и ловко увертывалась, не позволяя коснуться себя.
Бесстрашно выхватив нож, Такелькан ринулся на танатора сбоку. Но зверь, развернувшись, сшиб его ударом мощного хвоста. Юноша покатился по камням и, налетев на один из них головой, остался лежать неподвижно.
Глаза Хиль'дэ яростно вспыхнули. Теперь врагу не будет пощады.
Северянка раз за разом ловко уходила от ударов хищника, мгновенно прижималась к земле и стремительно подпрыгивала вверх, изгибалась, будто в её теле не было ни одной косточки, не теряя при этом равновесия. И отвечала на каждый выпад врага электрическим ударом. Истомившееся по настоящему бою тело Лю'чи словно сбрасывало невидимые оковы и раскрывалось, оживало в смертельно-грациозном танце. На белых предплечьях, словно татуировка, выступили синие вены, по коже бежали искры. Хиль'дэ охаживала танатора по бокам, голове и мелькающим в воздухе лапам, орудуя молнией, точно сверкающим хлыстом. В раскаленном полуденным солнцем воздухе вместе с пылью стоял душный запах горелой плоти. Грозный рев животного окрасился нотками боли.
Решив, наконец, что остроухая тварь ему не по зубам, танатор в последний раз щелкнул челюстями и развернулся, чтобы ударить наотмашь плоским хвостом. Хиль'дэ подбросило вверх, словно пружиной. Через мгновение девушка оседлала зверя, крепко стиснув ногами могучую шею. Танатор превозмогая боль, забился под ней, пытаясь сбросить. Сверкнул в воздухе костяной нож, и колючие пластины посыпались с бронированной головы одна за другой.
- За Сив! За Такелькана! – яростно выкрикивала северянка. – За Сив! – нож вонзился в правый глаз танатора по самую рукоять.
Зверь взвыл и тут же лишился второго глаза.
- За Такелькана! - Хиль'дэ сжала руками голову палулукана и последним мощным разрядом довершила дело.
Израненный хищник тяжело рухнул на землю. Неподалеку полыхали заросли дандетайгер из которых и появился танатор. Кроме треска горящих стволов Хиль'дэ услышала жалобный писк. Закрываясь от огня, она подошла поближе.
Возле глубокого черного провала норы хищника, тычась во все стороны, плакали от страха и невыносимого жара два слепых детеныша палулукана. Мать приподнялась на дрожащих лапах и потянулась к тем, кого так яростно защищала. Северянка обернулась к поверженному врагу.
- Ужин, - произнесла она и двумя ударами молнии прекратила страдания малышей.
Из груди палулукана вырвался последний крик боли и отчаянья. Зверь уронил клыкастую морду, и из пасти ручьем хлынула кровь.
- Матери не всегда приходят на помощь, - сказала ему Хиль'дэ.
Она поспешила к краю обрыва, где Сив, поджимая перебитую лапу, простерла крылья над неподвижно лежащим На'ви. Северянка опустилась перед ним на колени, торопливо ощупала голову юноши. Рука окрасилась кровью. Внезапно голыми коленями Хиль'дэ ощутила меткую вибрацию. «Ларай бежит – земля дрожит», - подумала она и настороженно повела острыми ушами.
На берег реки верхом на лютоконях выехали трое охотников На'ви.
- Безумная! – воскликнул старший, - Ты приносишь горе! Устроила пожар, очернила Красную реку! Убиваешь живое без жалости и благодарности!
- Не пощадила и Такелькана! А он верил тебе, – подхватили остальные. – Уйди, дай нам забрать его тело.
- Не приближайтесь! - Хиль'дэ вскочила на ноги, и оскалилась, кисточки на ушах грозно ощетинились. Она не собиралась ничего объяснять.
- Уйди! – охотники вскинули луки.
- Элламма…
Руки девушки засветились. Сверкающие капли стекали с пальцев, медленно опускались на землю, на лету превращаясь в шары, размером с голову. Они бесшумно катились по каменистому берегу реки пока не окружили Сив, Хиль'дэ и лежащего Такелькана плотным кольцом. Лютокони беспокойно зафыркали и подались назад. Девушка вскинула руки над головой и сомкнула ладони. Над ними зависла светящаяся сфера, от которой к лежащим на земле шарам то и дело проскальзывали ломаные нити молний.
Охотники опустили луки, заворожено глядя на это действо. Наконец старший поборол оцепенение, натянул тетиву и выстрелил в этот сверкающий шатер. Пройдя невидимую границу, стрела вспыхнула и обратилась в пепел, не причинив северянке вреда.
- Прочь! – крикнула Хиль'дэ.
Пара молний ударила под ноги лютоконям, оставив дымящиеся воронки. Лютокони в испуге стали на дыбы, сбросив седоков, и умчались прочь. Луки заполыхали в руках На'ви, светящиеся шары подкатывались все ближе, заставляя отступать в лес.
Когда вдали смолкли крики охотников, северянка без сил упала на каменистую почву подле своих раненых товарищей.
- Такелькан…
Мокрая ладошка скользит по лицу, отгоняя боль
- Такелькан…
Капля за каплей в рот сочится прохладная вода. Юноша сглотнул и приоткрыл глаза. Все вокруг было нечетко, смазано. Кровь из раны на голове больше не текла, но он пролежал без сознания до самого вечера. Хиль'дэ с тревогой смотрела другу в лицо, качала головой и её треугольные ксотяные серьги покачивались в такт.
- Палулукан! – вдруг опомнился На'ви.
- Мертв, - успокоила северянка, - я испугалась за тебя, э.
Такелькан приподнялся на локте. Они были у того же берега реки. Хиль'дэ удалось перенести друга в тень деревьев, но на большее сил не хватило. Широкое лицо её осунулось, в глазах была смертельная усталость.
- Ты ранена? – спросил Такелькан.
- Сив ранена, - Хиль'дэ опустила глаза. – Охотники твоего племени были тут. Они вернуться за тобой.
- Хорошо. Нам нужна помощь.
- Я наверное пойду, - девушка вдруг отступила назад.
- Почему?
- Они не рады будут меня видеть. Ты пришел в себя. Хорошо. Я пойду, э.
Такелькан не успел больше ничего спросить. Вскрикнула Сив и на ветку соседнего дерева опустился икран. Через минуту между Хиль'дэ и Такельканом возникла Нейтири и замахнулась на северянку ножом.
- Чужая, - зашипела она, прижимая уши, - прочь от моего сына!
Держась за изогнутый стебель лианы, юноша поднялся на ноги.
- Нет, мама. На нас напал полулукан, а Хиль'дэ…
- Ты жив! – Нейтири обняла его за шею свободной от ножа рукой и поцеловала в висок. – Она уйдет. Она все жжет и губит.
- Она не хотела плохого. Все так непросто!
- Все просто. Ей нет места среди нас. Она не такая как мы.
Такелькан посмотрел в глаза матери и отстранился.
- Я тоже не такой как вы, - произнес он глухо. – Ты не замечала?
Нейтири немного смутилась.
- Что ты? Ты один из нас. Ты будешь жить как мы, охотиться. У тебя будет семья. Будешь жить, как велит Эйва.
- Эйва велит Видеть, - Такелькан сбросил её руку, отступил на шаг и оскалился, - А вы не желаете видеть ничего, что на вас не похоже! Вы гоните это прочь! Эйва создала меня таким. Я не хочу быть одним из вас. Я хочу быть самим собой!
Мать изумленно прикрыла рот ладонью, но, заметив запекшуюся кровь на его шее, сказала:
- Ты ранен, сыночек. Ты выздоровеешь и забудешь все это. А она, - Нейтири кивнула в сторону северянки, - она уйдет. И на нашей земле не останется от неё ничего.
- Мой дом! – вскричала Хиль'дэ.
Она мгновенно оседлала Сив и та захлопала крыльями, тяжело взлетая. Такелькан подпрыгнул, ухватил воркена за здоровую лапу и все трое полетели в сторону дерева дома.
Уже недалеко от землянки, пролетая над рекой, Хиль'дэ поняла, что случилась беда. Стоявшие на берегу распялки для сушки шкур были изломаны и разбросаны по песку.
Подлетев к полянке Сив оглушительно закричала. Собравшиеся там молодые На'ви подались в стороны. Такелькан отпустил когтистую лапу воркена и покатился по земле. Охотники с криками продолжили начатое. Они выкидывали все из землянки и безжалостно уничтожали -резали в клочья шкуры, ломали нехитрую утварь.
Забыв про боль, Такелькан вскочил, ударом ноги сшиб ближайшего к нему охотника и кинулся в гущу событий. Его кулак врезался в чью-то челюсть. Увернувшись от нападения слева, пон вцепился в глаза следующему, кто подвернулся под руку. Тот взвыл от боли и махнул кулаком наугад. Не позволяя себя достать, Такелькан резко присел на левую ногу и вытянутой правой как косой ударил противников по щиколоткам и свалил сразу двоих.
Хиль'дэ бросилась на помощь другу. Но силы её были не бесконечны - по пальцам вместо молнии пробежали лишь мелкие искры. Она хотела прыгнуть сзади на одного из нападавших, но усталые ноги подкосились. На'ви взмахнул луком и северянка покатилась по траве под ноги другому охотнику. Она вцепилась в его лодыжку.
- Стойте! Не надо! Я сама уйду! Перестаньте! – закричала она, заработала пинок в живот и заплакала.
Кто-то кинул на продавленную крышу землянки горящую головню, и смолистая крыша вмиг запылала. Истошный крик северянки заглушил на мгновенье все звуки на поляне. Не в силах подняться, Хиль'дэ поползла к своему горящему дому.
Сив схватила обидчика хозяйки клювом за хвост, и с размаху приложила о ствол дерева. Еще двоих, насевших на Такелькана разметала крыльями.
- Хватит! – раздался вдруг над поляной повелительный голос.
Джейк спрыгнул со своего икрана и побоище на поляне тут же прекратилось.
- Что это такое?! – загремел вождь. – Я не давал разрешения!
- Прекратите безумствовать, глупцы! – сказала неизвестно откуда появившаяся цахик.
- Она – злой дух! – послышались возгласы. – Мы видели, как она убила детенышей палулукана! Жестока и безжалостна! Она утопила черного зверя небесных людей! Устроила пожар и испортила реку! Она безумная! И Такелькан безумен! Он защищает её!
- Мне сказали, что случилось на Красной реке. Рад, что ты жив, – Джейк подал сыну руку, помогая подняться.
- Отец, все было не так…
- Она уходит, - отрезал Салли. – А ты понесешь наказание, за то, что напал на своих.
- Вы мне не свои! – вскричал Такелькан и отскочил от него. – Обвиняете её в жестокости, а сами… - он указал на догорающую крышу землянки. – Я ухожу с ней!
Среди охотников пронесся изумленный ропот. Джейк застыл в изумлении.
- Ты говоришь необдуманно, - сказал он.
- Мне жаль, отец. Но я – чужой здесь. Вы всегда это знали. И я всегда знал.
Такелькан, прихрамывая, подошел к лежащей вниз лицом Хиль'дэ, помог ей встать. Сив протянула ему в клюве его вещевую сумку с Книгой, чернилами и листами чистой бумаги. По счастливой случайности он забыл её в землянке накануне.
- Такелькан, - Нейтири выскочила из зарослей и кинулась к сыну.
Мо'ат поймала её за руку. Юноша взглянул на цахик и по спокойному уверенному лицу её понял, что она одобряет его решение. Значит того хочет Эйва.
- Иди, Такелькан. Судьба твоя не здесь. Ступай за своим Белым духом, - произнесла вестница Эйвы.
Такелькан кивнул ей на прощанье и раненая троица побрела прочь.
- Пропал мой мальчик, - всхлипнула Нейтири.
- С такой как Хиль'дэ не пропадет, - сказала Мо'ат.
Слушай сердцем...
|
| |
| |
| Уиллоу | Дата: Воскресенье, 15.07.2012, 18:48 | Сообщение # 23 |
|
Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Глава 8
Сидя на каменном уступе, Такелькан задумчиво смотрел на запад. Где-то там, за лесом, полным шорохов и Красной рекой осталось Дерево Дома.
Вместе с Хиль'дэ и Сив они возвратились на парящую гору, где повстречались впервые, когда Такелькан прилетел ловить Черных многоножек. Скольких трудов им стоило забраться сюда теперь. Раненая Сив взлетела налегке, а им с северянкой пришлось лезть по стеблю таутрал. Удар танатора не прошел бесследно, но Такелькан, не смотря на боль в голове, взбирался по зеленым стеблям увереннее. У Лю'чи не было его сноровки и умения. Сил после битвы с палулуканом и разгрома на поляне тоже не было.
Друзья стремились уйти подальше от земель Оматикайя, туда, где их никто не тронет, где можно переждать время и прийти в себя. На'ви не препятствовали им, не попадались на глаза. Хотя Такелькан чувствовал осторожно наблюдающие из зарослей взгляды.
Маленькая пещерка на парящей горе встретила их голыми каменными стенами. Нечем было теперь устлать холодный земляной пол. Ночами друзья забирались под крылья Сив. Хиль'дэ снова металась и вскрикивала во сне.
Их третий день на парящей горе подходил к концу. Стоял пасмурный вечер. Клочья тумана ползли с озера, приглушая свет листьев растений. На'ви сидел неподвижно, погруженный в мрачные мысли. Вдруг, что-то защекотало пальцы его правой ладони. Такелькан вздрогнул и отдернул руку. Возле него шевелила усиками большая Черная многоножка. Пятнадцать дней назад он был готов отдать все что угодно за такой прекрасный экземпляр.
Вспоминая об этом теперь, Такелькан лишь горько усмехнулся. Что его заботило тогда? И что волнует сейчас…
«Отец, мать, родное племя, где вы теперь? Эйва, как дальше жить?»
Эти мысли не давали ему покоя. Страх поселился в душе. Страх неизвестности и одиночества.
Хиль'дэ неслышно подошла и присела рядом с Такельканом, виновато теребя костяную серьгу. Она взяла в руки многоножку, мгновенно поджарила небольшим разрядом, нанизала лакомство на прут и протянула другу.
- Будешь, э?
Тот угрюмо отвернулся. Северянка поникла.
- Это я виновата. Ты жил в своем племени, а я пришла и все разрушила. Принесла тебе свое несчастье.
Такелькан сжал кулаки.
- Эйва посылает мне испытание. Я справлюсь, - процедил он сквозь зубы.
- Я, наверное, пойду дальше одна. Чтобы не приносить тебе еще больше бед.
- Эйва испытывает нас одинаково. Значит, мы должны идти вместе.
Некоторое время молчали.
- Когда я ушла из племени, - сказала, наконец, Лю'чи, желая приободрить товарища, - никто мне больше ничего не запрещал. Я могла делать, что хочу, э! Хочу – мясо ем, хочу – рыбу.
На'ви вопросительно приподнял уши.
- Ты хотел рисовать животных? Найди хорошее место, живи и рисуй все, что Канна пошлет.
- Зачем, когда никто не увидит рисунков? – Такелькан снова опустил голову.
Но Хиль'дэ решила во что бы то не стало его расшевелить. Она сходила в пещеру за Книгой, устроилась под кустом, так чтобы свет от его плоских листьев падал на страницы.
- Научи меня угадывать слова, что здесь нарисованы.
Такелькан не ответил. Ему сейчас было не до мудрости небесных людей.
На первой странице Книги красовался портрет автора. Надпись под ним гласила: «Кандидат ксенобиологических наук Грейс Джиллиан Оугустин».
- Какая, э! – хмыкнула Хиль'дэ, интуитивно угадывая пол изображенного на странице существа. – Тоже стриженая. Смотри, у неё пять пальцев! А у меня только четыре.
- И у меня пять… - глухо отозвался Такелькан.
- Правда? – оживилась девушка. – Почему так?
- Не знаю. У отца тоже пять. А у всех остальных На'ви – четыре.
- Это небесные люди послали вам такое? Какие они были?
- Они принесли много горя. Говорят, их дом был где-то на востоке. Теперь он пуст. На'ви не ходят туда, чтобы не накликать беду. А отец ходил. И никакой беды не было. Он приносил мне только интересное – Книгу, Живой Глаз, бумагу. Бумага дома в гамаке осталась. А в сумке только три листочка было, - вздохнул он.
- Я бы принесла тебе еще. Если бы знала, где жилище небесных людей. Все беды уже настигли меня. Я не боюсь злых духов, - сказала северянка, заглянув другу в лицо.
- Мы пойдем вместе! – вдруг решил Такелькан. – Да! Мы найдем, где они жили. Может там есть ответы на все вопросы, - сказал он, глядя на свою пятипалую ладонь.
- Выше! – кричал Такелькан в ухо Хиль'дэ. – Поднимись выше!
С самого утра они без остановки летели на восток, туда, где по мнению На'ви должен был находиться дом небесных людей. Внизу зелено-голубым ковром стелились леса, мелькали извилистые реки. Друзья с надеждой вглядывались в даль. Ветер свистел в ушах и мешал говорить.
- Сив устала! – сердито отозвалась северянка, но все же дала команду по цахейле.
Зрачки девушки на миг расширились, и тут же снова превратились в две черные вертикальные иглы. Сив тряхнула головой и тяжелыми рывками стала набирать высоту. Такелькан крепче обхватил талию Хиль'дэ, чтобы не свалиться. Та раздраженно дернула ушами.
Но тут впереди показался просвет в лесном пологе. И глазам путешественников предстал котлован – не заживающая рана на теле земли. На дне этой огромной ямы стояла вода. Возможно, когда-нибудь он превратится в озеро. Изрытая, истерзанная земля станет дном водоема и наполнится новой жизнью. А пока из воды торчало какое-то огромное, угловатое, желтое чудище. Оно бестолково растопырило несколько прямых, словно обрубленных. рук и казалось, уснуло на ходу.
- Наверное, тоже неживой. Как зверь в болоте, - прокричал Такелькан, кивнув в его сторону.
Воркен облетела котлован несколько раз. Наконец друзья заметили неподалеку в лесу большую ровную площадку, обнесенную стеной. На всякий случай спустились в лес и долго присматривались к стене из зарослей. Стена была словно сплетена из серых стеблей, и увенчана колючками. Кое-где над ней поднимались каменные столбы, точно древесные стволы без веток. Они расширялись кверху и на плоских верхушках что то поблескивало. Чуткий слух Такелькана не уловил никаких посторонних звуков. Лес шумел как обычно, перекликаясь сотнями разных голосов.
- Там давно уже никого нет, - заверил На'ви северянку.
- Похожи на колонны в храме О'лун, - задумчиво сказала Хиль'дэ.
Она еще немного поколебалась, недоверчиво подергала ушами и, наконец, позвала Сив, чтобы та перенесла их через стену. Они приземлились около одной из колонн и настороженно огляделись. Перед ними была обширная ровная поляна, расчерченная белыми штрихами и кругами. Колонны у стены уже кое-где были опутаны лианами, но на поляне не росло ни травинки.
- Все сожжено, - сказал Такелькан. – Наверное, это – застывший пепел, - он наклонился и коснулся рукой асфальта.
За мертвой поляной поднимались множество башен разной высоты. Некоторые из них были прозрачными, словно сплетенными из идеально ровных ветвей.
- Небесные люди жили на башнях? – предположил На'ви.
- Или вон в тех пещерах, - кивнула в сторону Хиль'дэ.
Девушка чувствовала себя увереннее, чем её спутник. Белое безмолвие с рождения стелилось вокруг неё бесконечными снежными полями.
Друзья крадучись вдоль стены добрались до большой серой, как показалось Такелькану, скалы правильной формы. С одной стороны её зиял черный провал, большой даже для На'ви.
- Это только пещера, - пожала плечами северянка, видя, что Такелькан не решается войти. – Успеем обойти до темноты. Вот бы один факел!
Но факел сделать было не из чего, и они вошли, осторожно принюхиваясь и прислушиваясь. Пара встревоженных рити выпорхнула им навстречу и с криками понеслась к лесу. До спасительной зелени добрался только один – оставшаяся наруже Сив, голодная после долгого перелета, не дремала.
Такелькан немного приободрился и пошел вслед за подругой. Пещера была огромна. Пол её тоже был расчерчен, из гладких стен то и дело выступали непонятные конструкции, точно угловатые корни. Немного освоившись, друзья разбрелись и стали даже перекликаться. Как вдруг из темноты выступило серое брюхо и растопыренные крылья зверя небесных людей.
- Такой же, как тот, что утонул в Красной реке, - сказал Такелькан. – Брошенный. Вряд ли он нападет.
- Пусть только попробует, - угрюмо ответила Хиль'дэ. Её расширенные зрачки улавливали достаточно света, чтобы не натыкаться на препятствия впереди, - Заночуем здесь?
Но Такелькан предпочел вернуться в лес.
На следующий день запаслись факелами и обследовали еще несколько помещений. Везде царили глушь и запустение.
- Здесь все серое, - ворчал Такелькан, удрученный однотонной обстановкой после разноцветья пандорских лесов.
- Смотри, рисунок! – вдруг воскликнула Хиль'дэ. – Что тут говориться?
Такелькан осторожно приблизил факел, чтобы не спалить бумагу и прочел:
- «План эвакуации базы».
- Ходы между пещерами! – догадалась Лю'чи. – А вот пещера, где мы были вчера.
- «Ангар № 8». Дальше «Операторская», «Оружейный склад»… Не понятно. «Информационный центр». «Информация» значит «знания». Нам туда!
Оказалось, что удобнее всего передвигаться по жилищу небесных людей на четвереньках. Такелькан, ничем не выдавая робости, полез вперед, чтобы первым встретить возможную опасность. Низкорослой северянке было привычно шнырять по тоннелям, обследуя пещерку за пещеркой. К тому же, закрытое пространство её не пугало. Внутри пещеры оказались серо-белыми, потолки были низкими, а проходы загромаждены множеством непонятных предметов.
- Зачем все это? – спрашивала Хиль'дэ, пробуя на зуб маленькие длинные бруски с разноцветными точками.
- Ищи книги. Такие, как та, что у нас, - отвечал Такелькан.
Но книг им не попадалось. Наконец они оказались в узком, длинном коридоре, лишенном дверей. Лю'чи ворчала про себя, что Такелькан неповоротлив и идти первой нужно было ей самой.
- Извини, - сказал На'ви, в очередной раз задев подругу хвостом по лицу.
- Еще раз, и я тебе его откушу, э! - рыкнула сзади северянка.
Но тут Такелькан остановился. Впереди был тупик.
- Что там? - Хиль'дэ протиснулась сбоку и оказалась впереди товарища. Она ощупала блестящий черный пластик, преградивший им путь. – Тонкий. Черный лед. Но теплый. Так не бывает.
- Небесные люди многое могли, - пожал плечами Такелькан. – Тонкий, говоришь?
Одним концом погасшего факела На'ви надавил на преграду. Она прогнулась и отпружинила. Такелькан размахнулся насколько позволяло пространство и ударил по «черному льду». Еще раз, еще! Наконец дверь Информационного центра, которой полагалось раздвигаться в стороны, треснула и под следующим ударом осыпалась на пол множеством осколков.
Такелькан невольно зажмурился от яркого света. Перед ними была пещера просторнее и выше других. Вначале им показалось, что она не имеет передней стены, Но стена была – твердая и прозрачная.
- Тоже лед. Ровный и не тает, - сказала Лю'чи.
Такелькана больше занимало то, что было а пещере. Он ожидал увидеть в хранилище Знаний горы книг, но со всех сторон на него смотрели плоские квадраты с темно-серой зеркальной поверхностью. Что-то подсказывало ему, что бить по ним факелом не стоит.
- И где тут Знания? – спросила Хиль'дэ.
Такелькан лишь развел руками в ответ:
- Не понимаю…
Глядя в большое окно, девушка прищурилась на солнце:
- Скоро вечер. Если хочешь ночевать в лесу, пора идти.
- Надо хотя бы запомнить все, что здесь, - сказал Такелькан, доставая из кармашка на поясе Живой Глаз.
Вдруг На'ви замер, пораженный догадкой. Глаз представлял собой точно такой же зеркально-серый экран, только меньших размеров.
- Хиль'дэ, - вскричал юноша, - здесь полно Знаний!
Подруга, удивленно вскинув ушки, посмотрела на него. Впервые за несколько дней Такелькан счастливо улыбался.
- Это – Живые Глаза! – продолжал он. – Они запоминают Знания, как мой Живой Глаз – картинки. Сейчас они оживут и расскажут нам все!
Такелькан устремился к панели со множеством разноцветных кнопок, нашел на ней такой же значок, как тот, что «оживлял» лупу. Но сколько бы он не нажимал его, Информационный центр делиться Знаниями не спешил. Все было по-прежнему мертво и глухо.
- Неужели небесные люди, уходя, все сломали?
- Они ушли давно? – спросила Хиль'дэ, что-то прикидывая в уме.
- Да, очень давно.
- Кто же без них кормил их Живые Глаза? Твой Глаз тоже не хотел смотреть ни на что без молнии. Может и эти голодны, э?
- Охренеть! – радостно воскликнул Такелькан. Вообще-то мама била за такое по губам и говорила, что это папины словечки, но сейчас чувства переполняли его. – Ты права, - пояснил он Хиль'дэ, - давай поищем у них рот.
Под большими экранами оказалась черная матовая панель, судя по звуку – пустая. Чтобы открыть этот «рот» и ничего не сломать, друзьям пришлось повозиться. Наконец, Хиль'дэ нашла где-то плоскую несгибаемую штуку. Такелькан подозревал, что подруга втихоря от чего-то её отломала, но ничего не сказал. Используя этот инструмент, как рычаг, они добились своего. «Рот» с треском открылся, и их глазам предстало множество тонких, переплетенных между собой разноцветных корней.
- Куда же тут давать молнию? – в замешательстве остановился Такелькан.
- Отойди, - сказала Хиль'дэ.
Девушка несколько раз пропустила молнию между ладонями, создав вокруг себя электрическое поле. Качнулась вправо, влево, подалась еще левее.
- Сила уходит сюда.
- Молнию, - взволнованно сказал Такелькан. – Медленно, понемногу. Не порань корни. Еще. Больше.
Искры забегали по рукам северянки чаще, О'лун на шее вспыхнул. Внутри хранилища Знаний что-то щелкнуло, послышался нарастающий гул, похожий на утробный рев палулукана. Хиль'дэ вскрикнула и спряталась за спину друга. Такелькан вскинул древко факела, чтобы отразить возможную атаку. Внезапно один из больших Живых Глаз осветился. На нем появилась быстро меняющаяся череда букв. Идущий казалось ото всюду голос произнес:
- Введите имя пользователя.
- Имя? Моё? – в замешательстве шепнул Такелькан.
- Кто хозяин Знаний? Быстро! – голос Хиль'дэ дрожал от волнения.
- Грейс Оугустин! – выкрикнул ученый-натуралист.
Череда букв и цифр на экране прервалась уступив место голубому словно кожа На'ви полю со множеством значков.
- Добро пожаловать, - приветливо сказал голос небесных людей.
Слушай сердцем...
|
| |
| |
