|
Белый дух
|
|
| Уиллоу | Дата: Воскресенье, 29.01.2012, 15:01 | Сообщение # 1 |
 Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Не ручаюсь за достоверность. Просто дала волю фантазии.
Горячо благодарю за помощь и поддержку radio-r и Mitrizel!
Слушай сердцем...
Сообщение отредактировал Уиллоу - Воскресенье, 05.02.2012, 12:13 |
| |
| |
| Уиллоу | Дата: Воскресенье, 29.01.2012, 15:02 | Сообщение # 2 |
|
Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Белый дух
Глава 1.
Было уже далеко за полночь, когда Хиль’де возвратилась с охоты в свою маленькую пещерку. Пол её тесного жилища был щедро устлан пахучими травами. Все щели наглухо заделаны глиной. Небольшая щель была оставлена лишь возле очага, для вытяжки дыма.Здесь, в чужой жаркой стране, где после долгих странствий оказалась Хиль'дэ, не было необходимости так тщательно утеплять жильё. Но законы выживания, привитые дома, она не нарушала.
Хиль'дэ окинула пещерку беглым взглядом. Все было на своих местах. Надо обязательно придумать, чем закрывать вход. Чего доброго нагрянут незваные гости.
Охота сегодня была удачной. На берегу озера, в тени высокого обрыва лежало пол-туши большого пестрого зверя. Ох уж эта местная дичь! Ни жира с неё, ни доброго меха. Одна голая кожа да жилы. Другую половину доедала Сив – охотничий воркен Хиль'дэ. Только это белоснежное крылатое создание сопровождало девушку в её путешествии. Добычу они всегда делили пополам.
Хиль'дэ сняла с шеи черный кожаный мешочек, опасливо оглянувшись, развязала его и вынула пять небольших бурых кристаллов – своё главное сокровище. Разложив их вокруг туши, она протянула над ней руки, сосредоточилась и глухо произнесла:
- Элламма…
По ладоням девушки заскользили сверкающие змейки. Они оплетали её пальцы, извивались, дрожали, гасли и возникали снова. Такие же змейки заплясали в её расширенных зрачках и, наконец, появились в глубине кристаллов. Добычу накрыло невидимым защитным куполом. Теперь мясо не испортится.
Хиль'дэ опустила руки и устало вздохнула. Дома, тушу можно было просто отнести в ледник. А здесь приходилось тратить силу кристаллов. Взойдя на крутой берег, она ласково погладила Сив.
- Что бы я без тебя делала, э?
Воркен радостно пискнула и протянула хозяйке последний кусок своей доли. Та не приняла угощения.
- Кушай сама. Ты устала.
Зевая и почесывая мохнатое ушко с кисточкой, Хиль'дэ побрела обратно в пещеру. Завтра первым делом надо будет закоптить мясо. Давно пора спать. Но, лежа на мягкой подстилке, девушка из последних сил отгоняла сон. Ей всегда снилось прошлое. Но не то счастливое детство, когда был жив отец, а то, что было потом. «Вот бы я могла не спать вообще. Никогда-никогда», - подумала она и обреченно закрыла глаза.
Огромный белоснежный зал полон народа. Множество Лю'чи в полушубках из пятнистых, черно-белых шкур. Впереди всевидящая Ё'не, стражи и вождь Циу.
Хиль'дэ машинально ощупывает свои непривычно короткие, жесткие волосы. Её уже остригли. Хорошо, хоть цахэйлу не тронули.
- Хиль'дэ, - провозглашает Мудрый Циу. - Твои поступки не достойны истинного Лю'чи. За совершенные тобой святотатства ты изгоняешься из рода Эрр навсегда.
Осужденная не смотрит на него. Она не видит никого кроме одной женщины в толпе. Стоя у дальней, покрытой морозными узорами колонны та старается не поднимать взгляда. Высокий худой мужчина, её новый муж, крепко держит супругу за плечи, следит, чтобы вела себя как положено. Но Хиль'дэ ждет от неё хоть одного мимолетного взгляда.
«Мама. Что же ты молчишь, мама? Заступись за меня! Ну хотя бы попрощайся! Взгляни на меня! Как же так, мама?!»
Словно услышав мысли дочери, та вскидывает на неё взгляд полный боли и отчаянья. Муж больно сжимает её плечи и что-то злобно шипит на ухо. Хиль'дэ бросается вперед:
- Мама!
С криком проснувшись в липком поту, Хиль'дэ поспешно вытирает слезы. Здешняя жара хуже любого мороза. Услышав голос хозяйки, в пещеру встревожено заглядывает Сив. Девушка тяжело поднимается и, пошатываясь идет к выходу.
Наступило ослепительно-яркое утро. Зрачки Хиль'дэ тут же вытягиваются в вертикальные щелочки, от яркого света. Она крепко обнимает свою любимицу и с криком «Купаться, эээ!» бежит вниз по склону к озеру. Сив, радостно ухая, вперевалку скачет следом.
Слушай сердцем...
Сообщение отредактировал Уиллоу - Воскресенье, 29.01.2012, 15:02 |
| |
| |
| Padre | Дата: Понедельник, 30.01.2012, 12:50 | Сообщение # 3 |
 RDA, отдел логистики
Группа: Модераторы
Сообщений: 462
| С почином! 
I.H.S.
KC
|
| |
| |
| Уиллоу | Дата: Понедельник, 30.01.2012, 13:19 | Сообщение # 4 |
|
Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Спасибо! Маловато конечно для целой главы. Наверное лучше назвать это прологом.
Слушай сердцем...
|
| |
| |
| firefoxi | Дата: Среда, 01.02.2012, 16:33 | Сообщение # 5 |
 Администратор
Группа: Администраторы
Сообщений: 2449
| Quote (Уиллоу) Другую половину доедала Сив – охотничий воркен Хиль'дэ
Что из себя представляет это существо?
|
| |
| |
| Уиллоу | Дата: Четверг, 02.02.2012, 20:14 | Сообщение # 6 |
|
Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Помогите мне его придумать! Всех приглашаю в соавторы!!! 
Я хочу, чтобы оно напоминало полярную сову. Нечто белое, больше икрана, но меньше турука, с грозным клювом и когтями. На большее воображения не хватило. Помогайте! 
Слушай сердцем...
|
| |
| |
| Padre | Дата: Суббота, 04.02.2012, 12:41 | Сообщение # 7 |
|
RDA, отдел логистики
Группа: Модераторы
Сообщений: 462
| Ок, тогда для начала надо выяснить, где происходит действие и в какое время. Если в приполярной зоне некоего мира, то это может быть "ездовой полярной совой". Почему бы и нет? Тут автор может позволить себе разгулять свою фантазию.
I.H.S.
KC
|
| |
| |
| firefoxi | Дата: Воскресенье, 05.02.2012, 12:45 | Сообщение # 8 |
|
Администратор
Группа: Администраторы
Сообщений: 2449
| Это вообще мир Аватара или отдельные ксеносы на другой планете?
|
| |
| |
| Уиллоу | Дата: Воскресенье, 05.02.2012, 13:10 | Сообщение # 9 |
|
Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Да! Именно ездовая сова. Только в полярной области Пандоры, где живут полярные На"ви.
Слушай сердцем...
|
| |
| |
| Уиллоу | Дата: Воскресенье, 05.02.2012, 13:10 | Сообщение # 10 |
|
Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Глава 2
С восторженным криком Такелькан рассекал воздух верхом на икране. Икнимайю он прошел совсем недавно, и головокружительные полеты между Парящими горами еще не успели ему надоесть. Теперь он, как взрослый, смастерил лук из ветвей Дерева Дома. Да он и есть взрослый – шестнадцать лет все-таки! Правда, лук получился кривоват. Ну и что! Стреляет, и ладно.
А когда мама сказала, что он может теперь выбрать себе девушку, Такелькан испугался:
- Еще чего? Если выберу охотницу, будет похваляться, что добывает больше меня. А если ткачиху – я должен буду целыми днями охотиться, чтобы её прокормить. А по вечерам сиди и выслушивай от неё все деревенские сплетни. Девчонки такие болтливые! Пааап…
- С девушкой можешь не торопиться. Ты сам еще ребенок, - вздыхал Джейк.
- Мааам…
Воздев руки к небу, Нейтири слезно вопрошала, за что Эйва наказала её таким сыном!
Джейк говорил, что характером Такелькан пошел в дядю, то есть брата Джейка – Томми. Страсть к исследованию всего живого вокруг была настолько сильна в душе Такелькана, что у него почти не оставалось времени, на общение со сверстниками. Обучение всему, что должен знать и уметь На'ви тоже шло с трудом.
Зато мальчик перетаскал домой всех ползающих, летающих, прыгающих, бегающих существ, которых только мог утащить с собой. Едва занимался рассвет, Такелькан выходил из дому с приготовленной заранее корзинкой фруктов, усаживался на ближайшую ветку. Завидев его, стая рити дежурившая поблизости, срывалась с ветвей и с радостными криками неслась к нему за угощением. Соседи ворчали, что неугомонный мальчишка не дает им спать по утрам, а его рити загадили все ткацкие станки. Если бы Нейтири не выметала время от времени его питомцев за порог, неизвестно, во что превратилось бы Дерево Дома к совершеннолетию Такелькана.
Неожиданно масла в огонь подлил Джейк. На десятый день рожденья сына, вождь не поленился сходить на заброшенную базу землян. Люди давно покинули её. Даже те, кто остался после Великого сражения не выдержали косых взглядов На'ви.
Отец принес в подарок Такелькану бесценные сокровища: многофункциональную лупу и толстенную книгу: «Иллюстрированную энциклопедию флоры и фауны Пандоры». Нейтири после этого дня три не разговаривала с мужем.
Но на то он и вождь, чтобы предвидеть последствия. Не понимая в книге ни строчки, Такелькан пристал к отцу, чтобы тот обучил его непонятному языку людей.
- Легко, - ответил Джейк. – Час упражнений в стрельбе – урок английского. Время пошло!
Уроки выживания, охоты, духовного единения пошли в гору. Язык мальчик схватывал налету и вскоре прочел любимую книгу от корки до корки. Как оказалось, не без пользы. Испытание икнимайя он прошел с легкостью. Тщательно изучив в энциклопедии строение икрана, он нашел чувствительную точку на его шее и одним метким выпадом обездвижил зверя.
С «Охотой грез» оказалось сложнее. Насилу вернувшись в реальный мир, Такелькан стал описывать животное, которое явилось ему во время испытания:
- Белый зверь в черных пятнах. Как палулукан, но меньше. Все тело в волосах, коротких, и мягких. Длинный нос, на носу будто пальцы. И три рога на лбу, один больше другого, направлены вперед.
Мо'ат лишь пожала плечами:
- Это не наш зверь. Я такого не знаю.
Нейтири горестно запричитала, а Такелькан совсем приуныл:
- Мне явился ненастоящий зверь, значит я – ненастоящий охотник.
- Нет, испытание ты прошел. Ты – настоящий охотник. Просто этот зверь живет не здесь. Значит и судьба твоя не здесь, - разъяснила ему бабушка.
Несколько дней Такелькан ходил в мрачной задумчивости, а потом объявил родителям:
- В моей книге тоже нет этого белого зверя. Там вообще многого нет. Я найду неизвестного зверя. Я хочу продолжить книгу! Только мне не на чем писать и рисовать животных.
- Ну, это не беда, - ухмыльнулся Джейк.
Он еще раз наведался на базу и принес оттуда четыре упаковки писчей бумаги. В век полной оцифровки информации печатные документы и книги считались чудачеством старомодных людей. К одним из таких чудаков принадлежал Норм.
Такелькан был в восторге от такого подарка. Он сделал непромокаемые сумки для бумаги и страшно дорожил каждым листочком. Поколдовав немного со смолами разных деревьев, юный натуралист изготовил несмываемые чернила.
Сейчас закупоренный кувшинчик с чернилами и лупа помещались в разных карманах широкого пояса Такелькана. Молодой На'ви мчался на своем икране между Парящими горами, ощущая крылатым себя. Цель путешествия приближалась. Самая большая из гор зависла чуть в стороне от остальных. Вершина её густо поросла лесом, а края скал были оплетены стеблями таутрал. Пролетая над ней, Такелькан заметил блеснувшее в зарослях маленькое озерцо.
Из энциклопедии юноша уже знал, что множество одинаковых животных или растений называются видом. На деревьях этой горы жил особый вид многоножек, не описанный в книге.
Икран опустился на ветку дерева. Такелькан, спрыгнул с его спины, перебросил через плечо сумку с бумагой, поправил пояс. Могучее дерево келутрал цеплялось корнями за скалы. Половина его бирюзовой кроны свисала над пропастью. Такелькан на минуту залюбовался открывшимся видом.
Огромная зеленая долина, лежащая под Парящими горами, утопала в вечернем тумане. Леса не кончались. Кое-где в закатных лучах проблескивали извилистые реки. Вдали высились могучие скалы, словно стоящие на страже этого мира. Сердце На'ви замерло на миг от такого великолепия.
«Матушка Эйва, как прекрасен наш мир! В нем все живет и дышит. Как постичь моим крохотным умом эту красоту? Как запомнить её? Как узнать её всю и добраться до сути вещей, до самой их природы? А может не нужно думать ни о чем? Просто любоваться, просто жить и умереть одним из твоих детей? Зачем же тогда ты, Великая Мать переполнила мою душу жаждой познания? Я попытаюсь описать все твои творенья, которые встречу в жизни. Но книга о тебе будет бесконечной…»
Однако, наступал вечер. Пора браться за дело. Убедившись, что ничего не забыл, Такелькан взял своего летуна за красный подбородок и повернул его морду к себе:
- Кичи! Смотри сюда, когда я с тобой говорю. Так. Можешь пока поохотиться. Но не далеко. Позову и полетим домой. Понял?
Икран удивленно взглянул на юного макто и коротко вскрикнул в ответ, мол: «Само собой. Что ж тут непонятного». Такелькан стал спускаться по стволу дерева, а Кичи, почуяв свободу, расправил крылья и унесся ввысь.
«Дозовешься его теперь, как же - подумал На'ви, спрыгнув в заросли папоротника. – Но он хоть сам себя кормит. А вот что делать с Живым Глазом?». Он достал из кармашка лупу, бережно протер объектив.
Этот удивительный прибор мог не только увеличивать и уменьшать то, на что смотрит, но и останавливать увиденное на своем стекле, а потом вспоминать и показывать все картинки, которые остановил. Недавно Такелькан с удивлением обнаружил, что Глаз может еще и говорить.
В тот день он наблюдал с ветки дерева, как палулукан преследует добычу. На'ви посмотрел на зверя Живым Глазом, чтобы запомнить картинку, а потом нарисовать охоту палулукана на бумаге. Но тут Глаз подернулся красным и заговорил человеческим голосом:
- Уровень заряда батареи составляет десять процентов.
От неожиданности Такелькан чуть не свалился с ветки, прямо в пасть хищнику. Дома он рассказал все отцу. Джейк повертел в руках лупу:
- Аккумулятор скоро сдохнет.
- Что? – ужаснулся Такелькан.
- Глаз просит есть, - перевел отец. – Если его не кормить, он сдохнет.
- Так бы сразу и сказал. А что он ест?
- Пусть денек полежит на солнце. Может наестся.
Такелькан взял деревянную мисочку, выстелил дно мягкими листьями, уложил туда Глаз. Утром он поставил его под лучи солнца и весь день отгонял любопытных тари (1), которые пытались попробовать Глаз на вкус.
Но солнечная ванна не пошла на пользу.
- Так, солнечных батарей у него нет. Значит он ест электричество, - заключил Джейк, и заметив вопросительный взгляд сына, попытался объяснить: - Там внутри маленькая коробочка, а в ней крохотные молнии. Ими он питается.
- А большая молния ему не подойдет. Сразу бы наелся на всю жизнь.
- Нет. После большой от него даже осколков не останется.
Такелькан загрустил. Джейк хотел было по секрету от сына зарядить лупу на базе. Генераторы там еще можно было перезапустить. Но Нейтири строго запретила:
- Не смей! И так наш мальчик не в себе. Все племя смеётся. Парню шестнадцать лет, а он ни охотник, ни работник! Даже за девушками не ухаживает! С ума сошел от своей книги. А ты ему во всем потакаешь! Ничего. Может сдохнет у него этот Глаз, он и за ум возьмется.
Джейку пришлось признать, что жена во многом права
Разумеется об этом разговоре Такелькан не знал. Он мог только гадать, как поймать молнию, уменьшить её и накормить Живой Глаз – верного помощника, который медленно умирал от голода.
Но вернемся к многоножкам с Парящей горы. Такелькан уже приметил двоих, когда те выползали из-под коры ананасового дерева Черные и усатые, самые большие, которых он когда-либо видел. Но такие ловкие и подвижные, что легко ускользали из лап пролимуров.
- А от меня не ускользнете, - Такелькан взял одну за середину туловища, – Надо же, такую толстую кору проточили! Зубастые наверно. Небось все внутренности выели, а? Конечно.
Он постучал по пузатому боку ананаса. Внутри явно была пустота. На'ви пустил многоножку ползти по своей руке. Крохотные лапки защекотали кожу.
Внезапно огромная черная тень на секунду заслонила солнце. Что-то большое и крылатое пронеслось над кронами деревьев.
«Неужели торук? – обеспокоено подумал Такелькан. – Кичи!». Юноша тут же бросил многоножку и стал торопливо взбираться на дерево. Одна из могучих ветвей древесного исполина простерлась над обрывом скалы, выбиваясь из бирюзовой шапки дерева. Рискуя быть съеденным, Такелькан выбежал по ней из под спасительной кроны.
- Кичи! Где ты, друг?! – звал он, балансируя на ветру.
Тут что-то коснулось сзади его плеча. Едва не потеряв равновесия от неожиданности, Такелькан обернулся. Угрюмо глядя на него Кичи приложил свой изогнутый коготь к пасти, словно говоря хозяину: «Тссс…».
- Напугал, негодник! Живо под дерево! – прикрикнул На'ви.
В этот момент раздался звук, от которого у Такелькана заложило уши. Это было похоже на писк жалящей мыши, но гораздо громче. Огромное белое создание пролетело над деревом. Ничего подобного Такелькан не видел раньше. Это существо было до того непохоже на всех привычных ему животных, что казалось выходцем из мира грез.
- Белый дух… - прошептал Такелькан.
В душе его вновь проснулся исследователь. Позабыв об опасности, юноша тут же вскочил Кичи на спину и погнал его следом за белым видением. Искусно лавируя между таутрал, дух летел все быстрее. Но и Кичи не отставал, и расстояние между ними сокращалось.
Раздвоенный хвост духа исчез за очередным камены выступом. Такелькан обогнул его и внезапно оказался прямо перед белым существом. Все произошло так быстро, что На'ви увидел только огромное плоское лицо с пятью глазами и страшным черным клювом.
Раздался треск, с головы чудовища сорвалась ослепительная кривая нить и ударила в голову икрана. «Маленькая молния!», - успел подумать Такелькан. Все тело На'ви пронизала резкая боль. Кичи словно вырвали из-под него.
Последнее, что запомнил Такелькан, падая в пустоту: как черные когти чудовища безжалостно разорвали Кичи пополам.
1. Тетраптерон.
Слушай сердцем...
|
| |
| |
| Уиллоу | Дата: Воскресенье, 12.02.2012, 21:48 | Сообщение # 11 |
|
Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Глава 3
Многоножки. Большие и страшные. Десятки, сотни многоножек. Вся трава кишела ими. От них нигде не было спасенья. Такелькан с ужасом наблюдал, как они сновали по его рукам и груди. Их крохотные лапки кололи кожу словно иголки, причиняя невыносимую боль. На'ви пытался встать или хотя бы сбросить с себя опротивевших тварей, но тело не слушалось его.
- Пустите… прочь… оставьте меня… - шептал он, задыхаясь.
Голова горела огнем, ни одна мысль не могла обозначиться ясно. Наконец чьи-то мягкие но сильные руки помогли Такелькану приподняться. Перед ним оказалась мисочка, полная какой-то темной жидкости. Юноша потянулся к ней и выпил все до капли, потому что в горле совсем пересохло. Затем он снова лег и свернулся калачиком.
Кошмарные видения постепенно рассеивались. Многоножек становилось все меньше, и скоро осталась только одна, черная и блестящая, как драгоценные бусы из морских раковин. Такие бусы он приобрел для мамы.
После того, как Такелькан прошел все положенные обряды и стал по праву называться охотником, мама подарила ему сплетенный из волокон «прекрасной спирали» широкий узорчатый пояс. Такелькан тут же пришил к нему кармашки для Живого Глаза и чернил. Мама почему-то расстроилась. Она никогда не одобряла его увлечений, говорила, что надо быть как все и в минуты гнева даже грозилась сжечь его книгу. Чтобы задобрить её, Такелькан решил сделать ответный подарок.
Очень кстати к Оматикайя в гости наведались соседи - На'ви из племени Повелителей икранов. В обмен на яркие ткани, которыми славились Оматикайя, они привезли множество диковинок с побережья. Были тут копья и стрелы с наконечниками из осколков панциря морского чудища - этора, острые ножи со вставками из зубов хищной рыбы – даккана, для разделки мяса. Немало было и украшений для славных жен Оматикайя. Браслеты и бусы из камней, выносимых волнами на морской берег, играли в солнечном свете всеми оттенками голубого, зеленого, красного…
Такелькан принес Повелителям икранов то, чем был богат сам – двух свежепойманых пралемуров. Зверьки сидели в просторной клетке из гибких ветвей келутрал, уплетали бананы и смешно таращили глаза на своих новых хозяев. В обмен на это сокровище Такелькан получил бусы из черных раковин. Каждая плоская раковина была почти в кулак величиной и переливалась на солнце замысловатыми узорами.
Такелькан торжественно преподнес подарок маме. Но оказалось, что отец его уже опередил. Россыпь мелких золотистых камешков искрилась на груди Нейтири, словно солнечные брызги. Такелькан расстроился, но мама кивнула в сторону столпившихся в стороне девушек: «Найдешь еще кому подарить». Такелькан расстроился еще больше. Он затолкал бусы поглубже в свою вещевую сумку и забыл о них.
Но не только изделиями своих мастеров делились отважные соседи.
Не было конца удивительным рассказам о морской охоте и чудесах, таящихся под водой. Такелькан слушал их, затаив дыхание. Самой удивительной историей было сказание о Белом духе. Во время страшных штормов над беснующимся морем появлялось невиданное существо. Ослепительно белое, крылатое создание с круглым «лицом», раздвоенным хвостом и черными когтями. Несмотря на порывы ветра оно парило над водой и издавало крики, заглушавшие шум моря. А однажды напало на рыбаков и осыпало их молниями, пока не отбило добычу.
«Раз так, - решил Такелькан, - значит «дух» нуждается в пище. Это какое-то живое существо, не известное нам. Вот бы встретить его, увидеть хоть одним глазком!»
Теперь перед мысленным взором Такелькана вновь простерлись могучие белые крылья.
- Белый дух… - прошептал юноша и открыл глаза.
В тесной пещерке жарко горел очаг. На низком потолке плясали тени. Темнота таилась по углам. Какое-то косматое существо деловито бродило на задних лапах, глухо бормотало себе под нос и сверкало глазами в сторону Такелькана.
На'ви с трудом приподнялся на локте. Перед глазами заплясали красные точки.
- Очнулся, э? – хрипло спросило существо.
«Оно еще и разговаривает!», - удивился Такелькан.
- Я… вижу тебя… - простонал он на всякий случай.
- Лежи.
Лохматая тварь опустилась на колени рядом с ним. Маленькие ладошки с короткими пальцами ловко заскользили по телу На'ви, сгибали и разгибали суставы, ощупывали мышцы.
- Так больно?
- Нет.
Такелькан внимательно рассматривал скуластое лицо, на котором не было шерсти. Большие глаза с расширяющимися зрачками, вздернутый нос с широкими ноздрями, был собран складками на переносице. Овал лица обрамляла длинная, жесткая на вид щетина, которая тянулась поперек лба и оканчивалась с обеих сторон лица у мочек больших заостренных ушей с кисточками на концах. Треугольные костяные серьги свисали почти до плеч.
Существо приложило руку к левой стороне груди Такелькана и насторожилось, считая удары сердца.
- Живой, – заключила тварь, поднялась на ноги и отряхнула колени.
Она сняла очага кипящий котел, налила в миску густого варева и поставила перед Такельканом.
- Ешь.
На'ви не чувствовал голода, его даже немного тошнило, но отказаться он не посмел. Осторожно приподнявшись, он сел операясь на стену пещеры и, когда головокружение унялось, взял дымящуюся миску.
- Спасибо. Я жив благодаря тебе.
Существо кивнуло, уселось рядом на пол, скрестив ноги, и прикрыло колени широким подолом. В миске оказался жирный мясной бульон.
- Кто ты? – поинтересовался Такелькан, когда миска опустела.
Тварь нахмурилась:
- Это моя гора. Моя пещера. Спрашивать буду я. Понял, э? А будешь врать…
Она положила ладонь чуть ниже его груди. По её руке пробежали искры. На'ви ощутил резкую боль, будто сотня игл разом вонзилась ему под кожу. Дыхание его перехватило, перед глазами все поплыло. Он медленно завалился на бок.
- Кто ты и зачем явился? Отвечай!
«Раз силой выпытывает, значит враг»,- сквозь головную боль подумал Такелькан.
- Это горы и земли нашего племени, - он попытался встать, держась за стену пещеры.
Оказалось что тварь ростом ему по плечо.
- Кто это решил? – рыкнула она.
- Наш вождь!
- И с ним разберусь!
Между её ладонями проскочила сверкающая ломаная нить, осветив на миг пещеру. В этот момент в пещеру заглянуло огромное плоское лицо с пятью глазами, вопросительно ухнуло, мол, не требуется ли помощь?
Такелькан вспомнил все.
- Белый дух… Молния… Ты убила моего икрана!
- Твой лысый воркен? – тварь взглянула на опустевший котел и грустно вздохнула. – Да, его больше нет.
Она равнодушно отвернулась от Такелькана.
- Ты убила его! - вскричал На'ви.
На него нахлынула такая ярость, какой он никогда не испытывал прежде. Он бросился сзади на ненавистную маленькую тварь. Но та резко выставила локоть, и Такелькан, напоровшись на него, охнул и согнулся пополам, хватая ртом воздух. Короткий удар в висок довершил дело. На'ви рухнул на пол пещеры без сознания.
Очнулся Такелькан на рассвете. В пещере никого не было. Превозмогая боль во всем теле, На'ви встал и выглянул наружу.
Занималось раннее утро. Свечение растений меркло в первых лучах солнца. Все притихло кругом. Ночные животные отправлялись на покой, а дневные только просыпались.
Такелькан кое-как доковылял до ближайших кустов. «Надо уходить отсюда, - решил он, через минуту поправляя набедренную повязку. - Вот только отберу у этой твари свой пояс и сумку с бумагой». Он вернулся в пещеру и нашел свои вещи сложенными в углу.
Недалеко от пещеры оказался обрыв, а под ним серебрилось небольшое озерцо. Проходя мимо, Такелькан приметил растущий на краю обрыва дапофет. На'ви дотянулся до верхушки, сорвал несколько молодых мясистых листьев. Надо было подлечиться прежде чем отправляться в далекий путь пешком. Такелькана все еще шатало при ходьбе от слабости. Чего доброго сдует ветром с таутрал, когда он будет спускаться с горы.
Юноша уселся тут же под деревом и стал жевать горьковатые лечебные листья. Конечно стоило убраться отсюда поскорее, пока не вернулось мохнатое существо, но Такелькан чувствовал, что на подгибающихся ногах далеко не уйдет. Он посидел еще немного, наблюдая за полетом феерической ящерки, и вскоре почувствовал заметное облегчение и прилив сил.
Уже собираясь уходить, он заметил под обрывом какое то движение. Внизу у самой кромки воды шла лохматая тварь. Такелькан бесшумно распластался на краю обрыва, стараясь зрительно слиться с растительностью. Чувствуя себя отважным разведчиком, он наблюдал, как тварь положила на берег небольшой сверток.
Внезапно одним легким движением существо сбросило с себя мохнатую шкуру и оказалось… девушкой! Такелькан с любопытством подался вперед.
Она была непохожа на его соплеменниц. Кожа её была молочно-белой. Широкие плечи, сильные руки, высокая пышная грудь. Белые густые волосы были острижены до плеч, а с затылка до пояса спускалась такая же белоснежная коса – цахейла. Талия была тонка, а бедра довольно узкие. Сзади обнаружился маленький, всего в две ладони длинной, хвостик с кисточкой.
Девушка потянулась, расправила плечи и с разбега нырнула в озеро. Такелькан ясно видел, как она плывет в кристально чистой воде, грациозно изгибаясь. Вот она вынырнула, глубоко вздохнула и откинулась на спину.
Такелькан с трудом отвел взгляд и закусил губу.
В этот момент кто-то больно схватил его за хвост и потащил прочь от обрыва. Юноша в испуге оглянулся. Белое пятиглазое существо сердито выплюнуло его хвост. Укоризненно ухая, оно уселось на краю обрыва и расправило крылья, заслонив от На'ви соблазнительную картину.
- Ну и пожалуйста, - обиделся Такелькан. – Я лучше посмотрю на тебя, красавица. Или ты красавец? Где ты живешь? Что ты ешь? И сколько у тебя бывает деток?
Существо возмущенно захлопало глазами. Весь его вид говорил о том, что оно не собирается обсуждать с первым встречным подробностей своей личной жизни.
Такелькан замялся в нерешительности. С одной стороны, надо убираться пока не пришла эта… эта… ну, та что сейчас купается в озере. С другой стороны, когда еще ему представится возможность запечатлеть такого невиданного зверя, как тот, что сейчас сидит перед ним? Наконец, Такелькан махнул рукой на свои сомнения.
- Стой так. Не шевелись, - велел он крылатому существу и полез в карман за чернильницей.
Слушай сердцем...
|
| |
| |
| Уиллоу | Дата: Четверг, 01.03.2012, 20:32 | Сообщение # 12 |
|
Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Глава 4
Та, что купалась в озере, взойдя на берег, застала возле своей пещеры странную картину. Тощий южанин сидел на земле, скрестив ноги, и царапал палочкой по чему-то плоскому, похожему на совсем белый и гладкий лист растения. А воркен замерла перед ним, расправив крылья.
- Обычно Сив не терпит чужаков,- произнесла девушка.
Южанин поспешно поднялся. Несколько секунд они смотрели друг на друга.
За время путешествия по жарким краям Хиль'дэ не раз видела таких, как этот незваный гость. Но все равно никак не могла привыкнуть к их облику. Голубая с синими полосками кожа, непомерно длинные, по мнению Хиль'дэ руки и ноги и длиннющий хвост, который наверняка мешает при ходьбе. Пронзительно зеленые глаза южанина смотрели на девушку с угрюмой настороженностью. Но россыпь белесых веснушек на его носу и щеках придавала лицу наивно-детское выражение. Множество черных косичек в беспорядке рассыпались по плечам. На глаза падали две непослушные длинные пряди. Одет он был (какое бесстыдство!) в одну набедренную повязку.
Одежда девушки тоже показалась Такелькану странной. Мохнатую шкуру она держала теперь в руке. А ткань, облекавшая её тело, вся состояла из крупных петель. Длинная, почти до колен, рубаха без рукавов схвачена на талии кожаным поясом. Толстые синие нити сплетались с красными, в замысловатый узор на подоле и вороте. А на ногах… Похожую одежду Такелькан видел в у отца. Джейк называл это чужим словом «брюки». У незнакомки они, как и рубаха, состояли их крупных петель и тянулись почти до земли. На длинном шнуре, перекинутом через шею, висел черный кожаный мешочек размером с ладонь.
- Э, Сив разметала бы каждого, кто вздумал приблизиться. Канна милосердна к тебе, - сказала девушка.
- Ты – Канна? – не понял На'ви.
Небесно-голубые глаза с вытянутыми в струны зрачками грозно сверкнули. Черные кисточки на ушах ощетинились. Она оскалилась и зашипела. Во рту обнаружились внушительные клыки.
- Не смей! Милосердная Канна, мать всего живого и мертвого, - Хиль'дэ прикрыла глаза и зашептала: - Не слушай, Милосердная, не здесь было сказано.
Она быстро дотронулась кончиком языка до верхней губы, отгоняя беду. «Что же он медлит? Почему не нападает? – думала Хиль'дэ, внутренне готовясь к прыжку. - Видит, что стриженая. Изгнанная. Значит должен убить. Обязан! Боится?». Но во взгляде южанина не читалось страха. Лишь боль потери чего-то очень дорогого.
-Почему ты напала на нас? – глухо произнес он. - Чего хочешь?
Девушка потупилась.
- Я охотилась на летающего зверя. Не знала, что будешь ты.
- Кичи был мне другом.
Хиль'дэ взглянула на Сив. Та ласково защелкала клювом в сторону хозяйки.
- Чтобы жить, надо есть, - сказала девушка, отгоняя непрошенные сомнения.
- Чтобы есть не обязательно убивать. И как! Без благодарности, против Закона Жизни.
- Не учи меня Закону! Закон один – убей быстро, или умри молодым! - Хиль'дэ угрожающе двинулась на него. По рукам её пробежали искры, кожаный мешочек на груди слабо засветился.
На'ви не дрогнул и не отступил. Только сейчас он заметил окровавленную повязку на её запястье.
- Ты поранилась?
- Нет. Надо было узнать, кто ты и зачем здесь. Но ты ударился, когда падал. Зелье для больного готовят из крови э'лая-лекаря.
Такелькан замолчал, пытаясь понять это противоречивое существо, безжалостное и одновременно готовое к самопожертвованию. Её звериное лицо больше не казалось ему страшным. Она понимает его. Крылатая Сив тоже очень дорога ей.
- Я вижу тебя, - произнес Такелькан. – Я - На'ви из племени Оматикайя. Мое имя – Такелькан.
Незнакомка впилась цепким взглядом в его зрачки. Такелькан замер. Ему казалось, что эти голубые глаза пронзают его насквозь, вторгаются в самую душу. На такое способна только цахик.
Девушка сосредоточилась, и с удивлением почувствовала, что сердца их бьются в такт друг другу. В этом На'ви было что-то неуловимо знакомое. Взгляд? Жесты? Или все-таки биение сердца?
- Я слышу твое сердце, - вздохнула она. – Я - Лю'чи из рода… - она запнулась на миг, но тут же гордо вскинула голову, - из рода Эрр. Я - Хиль'дэ.
- Хиль'дэ, - сказал Такелькан, будто пробуя на вкус новое слово. – А это Сив?
- Это воркен, - Хиль'дэ аккуратно свернула шкуру и скрылась в пещере. Не стоило, конечно, так неосторожно выпускать из вида незнакомца. Но угрозы в нем она почему то не ощущала.
- Вор-кен, - подписал Такелькан незаконченный рисунок. – Сииив.
Юноша погладил белого зверя. Всю кожу воркена покрывали мягкие пластины. В центре каждой жесткий стержень, а от него росли тонкие белые волоски, плотно прилегающие друг к другу. «Надо потом зарисовать такую пластинку отдельно», - решил Такелькан.
В знак своего расположения, Сив ласково ущипнула нового друга за ухо. На'ви стиснул зубы. По шее побежала кровь. Воркен проворно слизнула её длинным фиолетовым языком.
Из пещеры выглянула Хиль'дэ:
- Э, ты еще здесь? Уходи, д'жатуэ-незваный.
- Нууу… я не закончил, - капризно протянул Такелькан, показывая свой набросок.
Девушка в изумлении и страхе посмотрела на рисунок. Переносить фигуры живых существ на камни в племенах Лю'чи было позволено лишь Всевидящим Ё'не и их могущественным стражам тай'чарам. Вот почему Сив не тронула южанина. Душа её теперь заключена в черных штрихах на этом белом поле.
- Ты тай'чар? Страж храма Канны?
- Я – ученый-натуралист, - гордо подбоченившись, похвастал Такелькан, вспомнив мудрые слова из своей книги. И видя, что девушка совсем оробела, объяснил: - Я хочу увидеть все, что создала Эйва, все что живет в наших краях и в чужих землях. А чтобы это потом не забыть, я рисую все на такой бумаге.
Хиль'дэ немного успокоилась.
- Э, чтобы защищать мудрость Канны, тай'чары могучие воины. А ты… - она брезгливо поморщилась.
Такелькан не обиделся:
- Все разные. Кто-то воин, а кто-то ученый. Создания Эйвы разные. Разные народы, разные животные. И у разных народов для Эйвы разные имена. Вы – народ Лю'чи Эйву зовете Канной, да? Но Великая мать одна. Она создала и вас и нас.
- Нет, - отрезала Хиль'дэ. – Вас сотворил кто-то другой. Канна милосердна, она не могла сотворить таких уродов.
- Да ты просто злишься, что у тебя нет такого длинного, красивого хвоста.
- Э, откуда знаешь, про мой хвост?
Такелькан прикусил язык. С руки Хиль'дэ сорвались искры, и от рисунка мгновенно остался один пепел.
- Бумага! – в ужасе вскричал На'ви.
- Ты закончишь, и Сив пойдет за тобой? Не отдам её! Уходи!
- Уууу, глупая! Я рисовал множество животных! Но они все не ходят за мной!
- У тебя есть еще?
- Полно! Целая книга!
«Что если это другое Элламма? Управление силой огня, воды и животных, – подумала Хиль'дэ. - Как то, чему я училась в храме и светящейся пещере. Поглядеть бы!».
- Есть хочешь?
Такелькан кивнул.
Девушка вынесла из пещеры упряжь из кожаных ремней и стала опутывать ею Сив. Воркен послушно наклонялась, подставляла голову и грудь. По бокам головы поднялись два длинных пера, напоминавшие уши. От основания каждого тянулась цахейла.
- Пора на охоту.
При мысли, что она опять кого-нибудь растерзает, Такелькану стало нехорошо.
- Можно поискать вкусных растений, - предложил он.
- Э, не люблю растения.
- Просто не знаешь, какие собирать, - догадался На'ви. – Научу тебя. Если прокатишь на воркене.
Хиль'дэ оглянулась. Южанин по-хозяйски закинул свою сумку в пещеру, собираясь лететь налегке. «О, Милосердная, кого же он мне напоминает?»
Пол дня прошло в исследовании того, что росло на парящей горе Хиль'дэ. Облетев вокруг неё пару раз на воркене, Такелькан снова было заскучал по Кичи. Но голод заставил его переключиться на поиски завтрака.
Для начала они закусили солоноватыми полипами, что росли на скалах у самого края. Семена п'орна Хиль'дэ не оценила. А когда один из плодов взорвался на её глазах, метнула молнию в растение, спалив его до тла. На одной из соседних гор удалось раздобыть пару бананов.
Ко всему новому Лю'чи относилась крайне подозрительно. Всякий раз, когда Такелькан протягивал ей незнакомое лакомство, она недоверчиво смотрела на него и говорила: «Сначала ты». И принимала угощение только после того, как его пробовал На'ви.
Когда солнце взошло в зенит, и большинство лесных обитателей попряталось в спасительную тень деревьев, было решено вернуться в пещеру и переждать зной.
В пещере царил полумрак. Такелькан растянулся на полу и прикрыл глаза. Конечно, можно поплескаться в озере, у воды всегда прохладнее. Но он настолько объелся, что не хотелось даже купаться. К тому же перенесенное нездоровье еще давало о себе знать. Голова при ходьбе немного кружилась, дышать было тяжело, все время тянуло к земле.
Хиль'дэ сидела у входа, прислонившись к прохладной стене пещеры. Она была сыта не меньше, но в присутствии чужака не позволяла себе расслабиться.
Предоставленная сама себе, воркен с деловитым уханьем вперевалку скакала по краю обрыва, преследуя феерических ящерок. Такелькан с улыбкой наблюдал за Сив.
- Она – удивительная. Ты давно прошла икнимайю?
Девушка вопросительно взглянула на него. Когда На'ви объяснил суть обряда, она ответила:
- Сив – воркен моего отца. Женщинам нельзя летать. А мое посвящение было эйджи-лето назад. Наверное. Тут не поймёшь. У вас всегда тепло, всегда лето.
- А у вас не всегда?
- Очень короткое, - Хиль'дэ отрешенно смотрела из проема пещеры в голубую даль, словно пытаясь разглядеть свою родину. – Милосердная Канна выпускает солнце из своего широкого рукава, опушенного Ал'даном. Весь белый свет покоится на её теплых коленях. Кайли зелеными листочками стелется по согретой земле и покрывается желтыми звездами-цветами. Все живое играет, поет и смеется. Бато ревут и дерутся между собой, а их невесты – батоки выбираю самых сильных. У мохноногих ларай отрастают рога по семи веток и становятся красными. На ларай ездят тай'чары. А потом приходит морволо-стужа. Канна укрывает колени белой шубой и прячет в теплый рукав солнце, чтобы оно не замерзло.
- Ты одна приехала сюда?
Девушка помрачнела и дернула себя за треугольную серьгу:
- Не видишь что ли? Одна. Был бы муж, были бы круглые.
- Страшно наверное быть одному без своего племени, - поёжился Такелькан. – Почему ты не с ними?
Хиль'дэ бросила на него злобный взгляд, поднялась и молча вышла.
«Он, что совсем ничего не понимает? – думала она, сидя на краю обрыва. – Видит – волосы короткие, зачем спрашивает? Мучает? Или просто не знает, что стриженного отвергло его племя и каждый, кто встретит на пути такого, должен убить его? Может, здесь так не делают? Мы ведь такие разные…».
Такелькан вышел из пещеры, со смехом увернулся от Сив, которая, разыгравшись, пыталась схватить его за хвост. Он присел на обрыв рядом с Хиль'дэ. Некоторое время молчали.
- Если Сив принадлежала твоему отцу, почему же слушается тебя? – спросил он наконец.
- Сердце отца билось одинаково с моим. Больше не бьется. Уже давно.
Она стиснула кулаки и повязка на запястье снова пропиталась красным.
- Никак не унимается?- Такелькан беспокойно поглядел на её руку и поднялся. – Пойдем, покажу растение, чтобы кровь перестала.
Слушай сердцем...
|
| |
| |
| Уиллоу | Дата: Среда, 14.03.2012, 21:19 | Сообщение # 13 |
|
Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Глава 5
Алый закат догорал, уступая место на небе величественному Полифему, когда Такелькан и Хиль'дэ возвратились в пещеру.
Лечебные свойства растений чрезвычайно занимали северянку. Но сначала она опасалась подвоха. Когда Такелькан предложил обработать её рану соком верхушки дапофета, Хиль'дэ настояла, чтобы он сначала попробовал свое лечение на себе. На'ви лизнул сгусток застывшего сока, захрипел, упал на траву, дернулся пару раз в конвульсиях и затих, высунув язык. Девушка в испуге охнула и присела рядом, глядя на него. Такелькан приоткрыл один глаз и захихикал. Хиль'дэ тут же поднялась и раздраженно топнула ногой о землю. Трава на два шага от неё обуглилась и поникла, а Такелькан подскочил как ужаленный.
– Убиваешь живое! – закричал он.
- А ты дурак, э!
- Не веришь мне! Думаешь, отравлю? Почему?
Хиль'дэ, надувшись, молчала. Кисточки ушей пристыжено поникли.
- Давай руку, - буркнул Такелькан.
Когда рана была перевязана, все пошло на лад. Хиль'дэ больше не смотрела зверем, не шарахалась от неизвестных растений. Хотя иногда было заметно, что она еле сдерживается. Такелькан без умолку говорил о достоинствах и недостатках тех или иных листьев и трав. В первый раз в жизни он видел, что его слушают с интересом. Во взгляде северянки читалось уважение к его познаниям и опыту. Не успевала она рассмотреть один кустарник и узнать о его целебных свойствах, как Такелькан, пройдя всего пару шагов, находил что-то полезное в другом.
- Э! Как это все запомнить? – наконец сдалась Хиль'дэ.
- Поэтому я все рисую.
Однако пора было возвращаться к пещере. Северянка разожгла костер, но есть не хотелось.
- Ты сказал, у тебя целая кна…кне…- осторожно спросила она.
- Книга. Да, там много всего. Её когда-то другие рисовали, я продолжаю.
Девушка завистливо вздохнула.
- А хочешь, покажу? – вдруг предложил Такелькан.
Она радостно закивала.
- Книга дома. Там, - признался он и кивнул в сторону долины. – Дома… Сколько я болел?
- Два дня.
- О, мне пора. Дома волнуются.
«Вот сейчас уйдет, и не видать мне книги с Элламма. И куда он пойдет? Сожрет его в темноте кто-нибудь. Или с горы свалится. Ноги длинные какие, так и хрустнут», - думала Хиль'дэ.
- Э, куда? Ночь уже!
Она вынесла из пещеры шкуру и расстелила рядом со входом на пологом склоне. Такелькан вышел за ней.
- Вот, - сказала она.- Сив охранять будет.
Такелькан собрался поблагодарить, но Хиль'дэ, ничего не слушая, скрылась в пещере. И тут же выглянула снова:
- А вздумаешь войти… - она оскалилась и зашипела, давая понять, что шутить с ней не стоит.
Такелькан и не собирался. Он с удовольствием растянулся на мохнатой шкуре. С озера полз прохладный туман. Кругом мерцали листья растений и шляпки грибов, привлекая ночных насекомых. Под ласковый шепот древесных крон Такелькан незаметно уснул.
Ледяной пол ритуального зала сверкает в лучах сотен факелов. Хиль'дэ переступает по нему босыми ногами. Белоснежные длинные волосы осыпали её нагое тело. Она дрожит и затравлено смотрит по сторонам, пытаясь найти хоть малую трещинку в большом ледяном куполе. Напрасно – купол неприступен. Ждать помощи не от кого и не откуда. Через прозрачные стены купола видны высокие фигуры Ё'не. Их гордые головы увенчаны рогами священных Ал'данов.
- Милосердная Канна! – провозглашает Всевидящая. – Взываем к тебе! Злобные духи-тойво завладели душой и телом твоей дочери Хиль'дэ. Яви свою милость! Помоги нам изгнать из неё скверну! Верни нам её обновленной и чистой, или прекрати её страданья и прими в свои материнские объятья. На все твоя святая воля!
Безмолвные тай'чары поднимают бубны, обтянутые кожей ларай. По ритуальному залу раскатывается монотонный ритм. Он становится все быстрее, отражается от стен и пола. Ледяной купол звенит в такт ему. Хиль'дэ в страхе кидается к прозрачным стенам, пытаясь найти выход. Но тут пол под ней начинает светиться. Подо льдом обозначилась россыпь темно бурых кристаллов – священных О'лун. В них мерцают сотни ярких звезд. Они движутся, словно танцуют под звуки бубнов. И, наконец, свиваются в гибкие живые нити. Они устремляются к поверхности, туда, где стоит Хиль'дэ. Она пытается бежать прочь, но мерцающие путы настигают. Девушка поскальзывается и падает. Светящиеся нити тут же ввинчиваются под кожу запястий и щиколоток, проникают в сосуды, извиваются внутри.
Ё'не неистово кружат в ритуальном танце, взывают к Канне о милосердии. Хиль'дэ опрокидывается навзничь, выгибается дугой, скребет ногтями ледяной пол. Крик боли и ужаса вырывается из её груди и перерастает в низкий утробный вой. Зрачки девушки расширяются и сжимаются в такт раскатистому ритму бубнов. Что-то чужое шевелится внутри и стремится к сердцу.
В последний миг измученный до предела мозг озаряет светлая мысль.
- Сердце … мое… пылает! – хрипло выкрикивает Хиль'дэ.
Её словно подбрасывает в воздух и ставит на ноги невидимая сила. Девушка вскидывает руки со сжатыми кулаками. Ледяной купол сотрясается, словно от удара. Стены его пронизывают глубокие трещины. Хиль'дэ падает на пол без сил. Она не ощущает внутри ничего кроме биения собственного сердца. Осколки купола сыплются сверху колючим дождем.
Между глаз Хиль'де загорается голубая звездочка. Робкая светящаяся нить, точно расточек проклевывается из неё и стремится вверх ко лбу, становясь все больше и сильнее. Переносицу охватывают прожилки-корни. А на лбу девушки ветвь за ветвью возникает мерцающая крона. Она мерно колышется в такт дыханию Хиль'де.
- Древо Души! – изумленно произносит Всевидящая. – Ты не одержима тойво. Ты – Ё'не!
Чье-то прикосновение выдергивает Хиль'дэ из кошмарного сна-воспоминания. Она вновь оказалась в полутемной пещерке. Увидев рядом с собой тощую темную фигуру, северянка отшатнулась и выхватила из-под разостланной на полу шкуры костяной нож.
- Тебе страшное приснилось? – заботливо спросил Такелькан.
- Ты… Сказала тебе – не входить! - Хиль'дэ испуганно прижалась к стене, нож плясал в её дрожащей руке.
- Ты кричала.
- А тебе что, э?!
Одним ловким движением Такелькан накинул шкуру на плечи Хиль'де и закутал девушку вместе с её ножом.
- Дрожишь как. Холодно? Сейчас огонь разведу.
Он стал хлопотать у очага, чувствуя себя мудрым взрослым, который заботится о несмышленом ребенке. Хиль'де обессилено прислонилась к увившим стену пещеры корням и наблюдала, как незваный гость хозяйничает в её пещере, будто у себя дома. Скоро в очаге заплясали веселые язычки пламени, разгоняя мрак.
- Вооот…- Такелькан удовлетворенно вытер лицо, но только вымазал нос и щеки сажей.- У тебя что-нибудь болит?
- Нет.
- Тогда ты испугалась? Потому что я днем притворился мертвым? Ну, прости. Не хотел так.
Хиль'де отрицательно покачала головой.
- Так бывает от страха, - продолжал Такелькан. – Вот я был маленьким. Не слушался. Мама рассердилась однажды, отняла мою книгу. Сказала, что сожжет её или выкинет в реку, - он поежился от страшных воспоминаний. - Я так испугался, что не спал. А потом не ел. Мама попросила цахик помочь. Цахик, моя бабушка, со мной поговорила, полечила. И велела маме книгу вернуть. Мама её просто спрятала! У меня сразу все прошло. – Такелькан помолчал немного и обеспокоено добавил: - Как она там сейчас… моя книга?
- Цахик? – переспросила Хиль'де.
- Это та, что говорит с Эйвой. Лечит раны тела и души. Мудро советует.
- Э, Ё'не.
- У вас её так зовут? Можно сходить к нашей цахик. Она полечит тебя, и ты успокоишься. Это не больно.
- Не надо, - отвернулась Хиль'де. – Я сама - Ё'не.
«Ты цахик! Так почему не служишь своему народу, а бродишь по свету?» - хотел спросить Такелькан. Но Хиль'де казалась такой одинокой и несчастной, что он сказал совсем другое:
- Пора спать. Ложись, - он легко подхватил девушку на руки и, не смотря на вялое сопротивление, уложил в углу пещеры, заботливо свернув свою сумку ей под голову. – А я буду здесь. И ничего не бойся – я с тобой.
Он устроился у входа в пещеру, точно бдительный страж. За порогом шелестела и перекликалась сотнями приглушенных голосов пандорская ночь. Хиль'де думала, что больше не уснет. Но едва её голова коснулась свернутой вещевой сумки, как она оказывается в теплой, вырытой в сугробе пещерке. Снаружи воет вьюга. Безжалостная морволо заметает все тропинки и следы живых существ. Но суда ей не пробиться.
Могучий Эр'минтар не допустит этого. Он укачивает дочь на коленях, целует в лоб и шепчет её любимые слова:
- Не бойся, ал'ди, я с тобой.
Видение медленно тает. И впервые за долгое время никакие кошмары не тревожат Хиль'де до утра.
Утро встретило их непогодой. Холодный ветер принес с побережья тяжелые тучи. Дождь хлестал, застилая все кругом непроглядной пеленой. Деревья стонали под порывами ветра.
Такелькан и Хиль'де общими усилиями втащили Сив в пещерку. Воркен загородила собою вход, не впуская холодный ветер.
- Это бато, - Хиль'де указала на разостланную на земле черно-белую шкуру. Девушка втянула голову в плечи, взглянула исподлобья и попыталась изобразить басовитый рык зверя. – Он толстый, большой. Когда эйджи-лето, он любит сладкую кайли и маленьких тенгу. Тенгу - бзззз… - она попыталась изобразить пальцами летящих насекомых. – А зимой рыбу ловит. Его жены – батоки дают много шерсти для Лю'чи. А маленькие бати визжат и кувыркаются в белом эдо-снегу.
- Бато… - нараспев повторил Такелькан. – Где? В снегу?
- Эдо, снег. Колючий на холоде, а в тепле течет водой.
Такелькан не понимая, пожал плечами. Хиль'де взяла седло Сив со спинкой из широкой плоской, слегка вогнутой кости.
- Это ларай.
- Его лопатка? – Такелькан похлопал себя по спине.
- Нет. Рога. Семь, - она сосчитала красные шипы, выступавшие по краю кости. – Ларай высокий, гордый. Ноги тонкие, как у тебя, только внизу мохнатые. Поэтому он не проваливается в снег и быстро бежит. Белый, а летом полосатый, как тенгу.
- Хочу все это увидеть! И запомнить! – Такелькан взволновано зашагал взад-вперед.
- Все не запомнишь… - вздохнула Хиль'де.
- А у меня есть Живой Глаз! - Такелькан размотал пояс и достал из кармашка лупу. – Только он голодный и не хочет ни на что смотреть. – Внезапно На'ви осенила догадка: - Он ест молнии, маленькие! Можешь его накормить?
Хиль'де озадаченно смотрела на непонятную вещь.
- А где у него рот?
Этот вопрос поставил Такелькана в тупик.
- Неверное, отец знает. Он все знает про такое. Если бы ты пошла со мной, он рассказал бы, мы накормили бы Живой Глаз.
- Нет!
«Не может одолеть отверженную сам. Заманивает в свое племя», - думала Хиль'де.
- Тебе жалко молний? – насупился На'ви.
- Я не пойду с тобой.
- Ты была бы гостьей. Мой отец – вождь, будет рад видеть тебя. Цахик вылечит. Никто тебя не тронет.
- Видишь это? – зашипела Хиль'де, дергая себя за волосы. – Это наказание.
Она отвернулась, но дрожи в голосе было не скрыть. Сив потянулась крылом к расстроенной хозяйке. Та оглянулась на шорох за спиной. Такелькан вовсю орудовал её костяным ножом. Свои длинные волосы он обрезал до плеч. Последняя черная косичка выскользнула из его рук и упала на пол пещеры.
- Они лезут в глаза, мешают рисовать! Ты права, просто наказание! Я хочу быть как ты.
Хиль'де с криком бросилась на него, выбила из рук нож. Она упала на колени, спрятала лицо в ладонях и зарыдала в голос, причитая и раскачиваясь. Сив обеспокоено защелкала клювом.
Такелькан опустился на пол рядом с северянкой, осторожно взял за плечи, пытался заглянуть в лицо.
- А что? Что такое? – растерянно говорил он. – У нас все можно. Можно чтобы волосы росли, а можно под корень обрезать. Никто не ругается. Посмеются только и все. Что с тобой? Не плачь.
Через полчаса Хиль'де уже собирала свою дорожную сумку. «Веди меня, Милосердная. Я приму все, что ты пошлешь. Может я оказалась так далеко от дома, чтобы эти На'ви меня приняли? А может чтобы убили, и я отправилась к тебе в пушистые рукава, чтобы когда-нибудь родиться снова? На все твоя воля».
- А это кто? – пытаясь отвлечь девушку от тягостных мыслей, Такелькан повертел в руках белую шкурку с мелкими черными пятнами, рассыпанными замысловатым узором. Окрас показался ему знакомым.
Хиль'де отобрала её, бережно свернула мехом внутрь.
- Благословенный Ал'дан. Любимец Канны. Самый любопытный зверь. Самый осторожный. На голове три рога вперед, вот так, – девушка приставила ладонь ко лбу. - Пальцы на носу. Он ощупывает все новое, что видит перед собой. Он мудр и все запоминает. Его можно поймать, если показать то, что он еще не видел.
Такелькан слушал, затаив дыхание. «Зверь, явившийся мне на Охоте Грез! Мой зверь! Моя судьба!»
Джейк возвратился домой затемно. Устало оперся спиной о могучие корни Дерева Дома. Подниматься на верх не хотелось. Нейтири ждет от него вестей о сыне. Но что он может ей сказать?
Еще один день бесплодных поисков остался позади. С утра лил дождь, и порывы ветра едва не сбивали икрана на землю. Но Джейк не останавливался ни на минуту. Он мысленно поделил местность на квадраты и прочесывал их один за другим в надежде обнаружить следы пребывания Такелькана.
К вечеру ненастье улеглось. Раскрасневшееся солнце ушло за облака, которые гнал прочь холодный ветер.
Джейк окинул взглядом бесконечный лабиринт ветвей Дерева Дома, приютившего его племя. На верху слышались голоса. Оматикайя готовили поздний ужин.
Где-то там мерцал приглушенным светом фонарь Такелькана.
Когда сын вождя прошел икнимайю, он повесил свой гамак подальше от родительского, так как отныне считался взрослым. Он выбрал место около живого фонаря – сучка дерева, оплетенного светящейся паутиной. Теперь Такелькан мог читать и рисовать ночи напролет. Его гамак пустует уже который день. Сумка с книгой, чистыми листами бумаги и кувшинчиками чернил ждет своего хозяина.
Когда Такелькан пропал, Джейк обратился к племени за помощью.
- Братья, в моей семье горе. Мой сын не вернулся с охоты. Если кто-то захочет помочь нам в поисках… Знаю, Такелькан был немного странным, иногда беспокойным. Но зла он никому никогда не желал.
На поиски вышла добрая половина племени. Но с каждым днем число добровольцев таяло, как и надежда найти пропавшего живым.
Такелькан был одним из Оматикайя, и в то же время разительно отличался от всех. Его стремление уместить мудрость На'ви в рамки книги небесных людей настораживало соплеменников. Сначала над ним посмеивались, потом стали поглядывать косо. Не найдя понимания в окружающих, Такелькан погрузился в свой собственный мирок черно-белых рисунков и научных терминов ксенобиологии.
«Это я во всем виноват, – ругал себя Джейк, - Зачем я таскал ему все эти штуки с базы? Может потому, что я сам скучаю по прежней жизни? Себя не обмануть, я – человек». Ночами Джейку снились громадные космические корабли, бездонная пропасть звезд и последние зеленые уголки Земли. И то, как покидали Пандору люди.
После изгнания РДА Земле удалось связаться по сверхсветовой связи со звездолетами находившимися на пути к Пандоре. Те из них, кто ещё не прошёл половину пути, имели возможность и ресурсы совершить разворот и лечь на обратный курс. Но один корабль вынужден был лететь дальше, так как запасы топлива и ресурсов жизнеобеспечения у него подходили к концу.
У людей, оставшихся на Пандоре после Великой битвы дела тоже шли неважно. Они все более тяготились косыми взглядами На'ви. Аборигенов можно было понять. Слишком свежа была боль потерь, а оставшиеся люди так напоминали захватчиков!
В день прибытия звездолета у Джейка была неприятная беседа с племенем. Многие воспринимали высадку новых землян как очередное вторжение. Но авторитет торук-макто возобладал, и людям временно разрешили остаться на планете для пополнения запасов. Каждый день превратился чужаки проводили под прицелом стрел На'ви.
Прощание друзьями превратилось для Джейка в муку…
- Берегите себя! – напутствовал он, пожимая руку Норму.
- Лучшее что мы можем сделать для Пандоры – это оставить ее в неприкосновенности, - отвечал ученый. Он пытался казаться бодрым, но неуверенность в собственном будущем, заставляла его хмуриться все чаще, - На Земле действительно показываться нельзя. Двинем в марсианскую колонию, пожалуй. И ты тут держись, торук-макто.
И Джейк держался.
Сейчас он мучительно подбирал слова для разговора с женой. Внезапно на фоне угасающего неба пронеслась крылатая тень. Вдалеке испугано вскрикнул икран. Салли насторожился.
Но тут на плечо ему опустилась теплая ладонь. Нейтири тревожно взглянула в глаза мужа и поняла все без слов. Она опустилась на траву и закрыла лицо руками. Плечи её задрожали. Джейк крепко обнял её.
- Вспомни еще раз, может быть он говорил, куда собирался лететь?
- Может говорил, - всхлипнула Нейтири, - но разве я слушала? Он столько пытался сказать о том, что любит. Что ему интересно. Я отмахивалась, ругала. Я – плохая мать!
- Ну что ты! С ним просто было трудно. Он особенный.
- Нет! Плохая! Эйва любила его больше чем я. И она забрала его себе.
- Не говори так. Может он просто присмотрел хорошую девушку у соседей Тар'уи и остался на несколько дней.
- Ты знаешь – это не так! – Нейтири вскочила на ноги. – Если бы он только вернулся, я любила бы его таким как есть. Я бы никогда больше не сказала ему плохого, не кричала.
- Он вернется, - сказал Джейк как можно уверенней. – Вот увидишь, вернется счастливый, притащит с собой очередного редкого зверя и скажет: «Мама, можно он у нас поживет?»
Со стороны лесной чащи послышался шорох. Ночные хищники не смели приближаться к Дереву Дома, но Салли машинально заслонил собой жену и взялся за нож.
Внезапно из кустов в круг света выскочил… Такелькан! Он тащил за собой какое то мохнатое существо, которое упиралось и шипело.
- Мам, пап, я вижу вас! – радостно воскликнул он. – А это Хиль'де. Можно она у нас немного поживёт?
Слушай сердцем...
|
| |
| |
| Уиллоу | Дата: Четверг, 03.05.2012, 21:12 | Сообщение # 14 |
|
Обученный аватар
Группа: Клан Души
Сообщений: 55
| Глава 6
- Где ты был?! – Нейтири схватила сына за ухо и пригнула до земли.
- Ай! Мама, мама! - Такелькан послушно упал на колени. Знал – если вырываться, будет только хуже.
Хиль'дэ дернулась было на помощь другу. Но, услышав, что это мать, остановилась. Мать вольна в своем детище: захочет – приласкает, а захочет – проклянет. Или просто отвергнет. Не все так милосердны, как великая Канна.
- Что за выходки?! – загремел Джейк и грозно двинулся на сына. – Пять дней! Мать вся извелась! И что это ты притащил? Мы терпели всякое зверье, но это – чересчур!
- Джаттуэ - вот видишь… - глухо произнесла Хиль'дэ, повернулась и побрела прочь.
- Черт, оно разговаривает, - опешил Джейк.
Такелькан выпутался из объятий матери, догнал северянку и вернул назад.
- Хиль'дэ, она тоже На'ви, только Лю'чи. Я попал в беду. Кичи погиб, а я был ранен. Хиль'дэ вылечила меня и помогла вернуться. Можно, она погостит у нас немного?
Джейк с Нейтири озадаченно переглянулись.
- Такелькан вернулся! – послышалось сверху и из кроны Дерева Дома дождем посыпались гибкие фигуры любопытных На'ви. Толпа окружила прибывших плотным кольцом.
- Сними эту лохматую шкуру, - зашептал Такелькан подруге, но та в испуге вцепилась в неё мертвой хваткой.
Стоявшие впереди На'ви подались в стороны почтительно пропуская цахик.
- Кого ты привел, Такелькан? – спокойно спросила Мо'ат.
- Это… - начал было юноша, но вестница Эйвы жестом остановила его.
Взгляды северной и южной цахик встретились. Несколько секунд стояло молчание.
- Ты рождена по воле Эйвы. Но не здесь, - сказала наконец Мо'ат. - Ты наша… и не наша.
Она извлекла из подвески костяной шип, чтобы отведать крови чужестранки, убедиться, что перед ней не злой дух, а живое существо. Она резко выбросила руку, целясь в область ключицы. Но за секунду до прикосновения острия к коже Хиль'дэ чуть качнулась в сторону, блокировала руку Мо'ат своей ладонью и крепко стиснула запястье цахик. Прежде чем кто-то успел среагировать, Мо'ат охнула, и костяной шип выпал из её пальцев.
- Не ваша… - прошипела Хиль'дэ.
С воинственными возгласами На'ви бросились на помощь своей духовной наставнице.
- Нет, - властно остановила их Мо'ат. – Не бойся, дитя, – ласково обратилась она к северянке. – Здесь тебе не причинят вреда. Если ты не будешь творить беззаконие.
Северянка выпустила её руку и пристыжено поникла. Шкура соскользнула с её плеч, и среди На'ви пронесся возглас удивления.
- Хиль'дэ не хотела, - зачастил Такелькан. – Она просто испугалась. На родине с ней случилось несчастье. Теперь она больна. Она боится.
Мо'ат задумчиво покачала головой.
- Вижу. Назови себя.
- Я – Лю'чи Хиль'дэ из рода Эрр. – последовал ответ. – Я слышу твое сердце…
Такелькан с надеждой взглянул на бабушку:
- Ты сможешь вылечить её?
- Никогда не знала таких как она, - прищурилась Мо'ат. – Но если честно расскажет, что с ней случилось, помогу, - она вопросительно обернулась к вождю.
Джейк нахмурился, но, поймав умоляющий взгляд сына, ответил:
- Что ж, если будет уважать обычаи нашего племени, пусть поживет… немного.
Обсуждая события этого вечера, На'ви стали понемногу расходиться. Джейк хлопнул сына по плечу:
- Рад тебя видеть, парень! Просто гора с плеч. А зачем остригся?
- Я как Хиль'дэ, - улыбнулся он в ответ, закинул за плечо мохнатую шкуру и отправился показывать подруге свой огромный зеленый дом.
В этот вечер Такелькан еще раз поразился насколько они с Хиль'дэ разные. Девушку пугало все, от высоты дерева до подвесных гамаков. Она удивлялась тому, о чем Такелькан даже не задумывался.
- Где же стены? Вы что, живете у всех на виду? – ужасалась северянка.
- А вы разве не так живете?
- Мы – в большой пещере, в скале под снегом. Там много маленьких пещер, как на парящей горе. Каждая семья – в одной пещерке. А к общему очагу выходят все.
У большого очага Хиль'дэ тоже чувствовала себя неуютно. Любопытные взгляды На'ви не давали ей покоя. Пока Такелькан, наслаждаясь всеобщим вниманием, рассказывал о своих приключениях, она едва прикоснулась к еде. Рассказ получился довольно правдивым. Но о недружелюбном приеме на парящей горе и необычных способностях Хиль'дэ Такелькан не упомянул. После ужина она попросила:
- Отведи меня обратно на землю.
Видя, как она измучена беспокойством, Такелькан не стал спорить. Дойдя до полянки, поросшей папоротником и петушиными гребешками, где осталась ждать Сив, Хиль'дэ сказала:
- Я побуду здесь.
- Остаться с тобой?
- Нет. Родители рады, что ты вернулся. Иди к ним.
- Не испугаешься во сне?
- Сив со мной, э.
Уходя, Такелькан оглянулся. Красно-зеленые перья петушиных гребешков мерно колыхались в такт тихому ночному ветерку. Среди них белым пятном неподвижно стояла Хиль'дэ и смотрела ему вслед.
Между тем, родителям блудного сына было не до сна.
- Жейк, зачем ты позволил ей остаться? – гневно вопрошала Нейтири, расхаживая по отдаленной ветви дерева Дома, чтоб не услышали соплеменники. – Это существо чужое! Напало на цахик!
- Тебе не нравилось, что Такелькан живет холостяком. Теперь он привел девушку, а ты опять недовольна? Тебе не угодишь, - ответил Джейк, пытаясь обернуть разговор в шутку. Он был так рад возвращению сына, что даже присутствие этого белого чудища не могло испортить Джейку настроение. Он сидел на ветке, свесив ноги, с таким довольным видом, что Нейтири злилась все больше.
- Она принесет несчастье, вот увидишь! Она должна уйти!
- Да брось… - отмахнулся он.
- Я не позволю, чтобы наш сын…
- Слушай-ка, жена, - теряя терпение, Салли поднялся на ноги, - я тоже не в восторге от этой ушастой. Но может при ней Такелькан перестанет чудить и возьмётся за ум. Главное, что живым вернулся! Если эта Хиль'дэ действительно его спасла, как он говорит, то мы должны быть ей благодарны. Вспомни, когда-то я тоже был чужим среди На'ви. – он ласково обнял Нейтири, и та улыбнулась, вспоминая прежние времена. – Надо дать ей шанс. А выгнать всегда успеем.
Такелькан хотел на следующий день встать пораньше, чтобы помочь подруге освоиться. Но в гамаке под ветвями родного дерева спалось так сладко, что поднялся он только к полудню.
Увидев, что к завтраку опоздал, он решил устроить для Хиль'дэ роскошный обед. Вздыхая, что рядом нет верного Кичи, Такелькан все же не поленился слазить на самую верхушку дерева за уту маути, нарезал свою добычу дольками и разложил на сочных листьях спартана. А на сладкое нацедил в кувшинчики нектара росянки. Аккуратно уложив все в широкую плетеную корзину, он отправился в гости.
Поляну, где вчера осталась ночевать Хиль'дэ, Такелькан нашел не сразу. Немного поплутав в зарослях гребешков и перемазавшись в смоле дандетайгер, он, наконец, увидел мелькавшее между деревьями белое оперенье Сив, и поспешил вперед. Но, выйдя на открытое место, остановился.
Поляну было не узнать. Теперь она представляла собой выжженный пустырь. На краю поляны росло большое дерево «кошачье ухо», толстый изогнутый корень которого приподнялся над землей. С одной стороны ствол дерева был обуглен, с другой жесткая кора была немилосердно содрана. Уцелевшие зеленые листья на верхушке печально поникли. Больше им не радоваться солнцу и теплому дождю, не лепетать на ветру говорливыми язычками.
Под корнем дерева Хиль'дэ без устали орудовала куском коры, выкапывая яму для будущей землянки. Сив сидела рядом, смакуя тушку пролемура.
- Э, я слышу твое сердце! – не оборачиваясь, крикнула Хиль'дэ. Вся перемазанная в земле она прекратила свое занятие, устало прислонилась к стволу дерева и вытерла пот. – Я буду жить здесь.
Такелькан наконец обрел дар речи:
- Ты что! Зачем сожгла?!
- Чтобы не подкрались в зарослях.
- А дерево зачем?
Хиль'дэ подозрительно оглянулась и шепнула:
- Оно подслушивало.
- Глупая! – Такелькан сердито бросил корзину ей под ноги. – Кошачье ухо поворачивает листики на звук, но не нападает! Оно доброе, и его листья поют на ветру.
Северянка похлопала глазами, не понимая, чем провинилась.
- Книгу принес, э?
- Нет, - отвернулся На'ви. – Ешь. А вечером пойдем к цахик.
Хиль'дэ испуганно притихла, вытерла руки о листья чудом уцелевшего папоротника и принялась разбирать корзину. У Такелькана после увиденного напрочь пропал аппетит. Сив предложила ему кусок пролемура, но На'ви таким угощением не соблазнился.
До вечера Такелькан помогал подруге копать земляную пещерку, таскал ветки для крыши, показывал, как сплетать их гибкими лианами. Напоследок крышу землянки сбрызнули липкой смолой дандетайгер и укрыли листьями папоротников. Так что теперь пещера была почти незаметна издалека. Присутствие северянки выдавало только выжженное пространство вокруг.
- Мо'ат ждет тебя на закате. Пора, - сказал наконец Такелькан.
- Уже? – испугано вскинулась Хиль'дэ. – Давай сначала искупаемся?
Поплескавшись в ближайшем ручье, смыв пот и грязь, Такелькан снова стал торопить её. Но девушка находила предлог задержаться до тех пор, пока он не пригрозил, что не покажет ей книгу никогда. И Хиль'дэ понуро пошла вслед.
Мо'ат в глубокой задумчивости сидела у Древа Души. Невесомые Атокирина парили перед цахик в причудливом танце, смысл которого был понятен ей одной. Сейчас семена священного дерева ничего хорошего не предвещали.
Взобравшись на камень на краю плато, Хиль'дэ посмотрела вниз и замерла в изумлении.
- Эээ… Древо Души… - выдохнула она. – Знак Канны. Такое большое.
- А у вас они маленькие? – спросил Такелькан.
- Древо Души растет на лбу Ё'не. Это знак. А у вас оно растет на земле…
- Пойдем, - На'ви помог северянке спуститься по изогнутому корню и подвел к цахик. – Почтенная Мо'ат, мы пришли.
- Да, - цахик поднялась на ноги и смотрела на них сверху вниз, стоя в окружении гибких, светящихся ветвей. – Иди, Такелькан. Я буду говорить с ней.
Хиль'дэ испуганно вцепилась в руку друга.
- Иди, - повторила Мо'ат.
- Так надо, - шепнул Такелькан северянке, высвобождая свое запястье. – Она не причинит вреда. Не бойся. Я буду тебя ждать неподалеку.
Он почтительно поклонился и исчез в сгущающихся сумерках. Мо'ат и Хиль'дэ остались вдвоем.
- Ты, - обратилась Мо'ат к чужестранке, - откуда пришла?
- Далеко, там – девушка кивнула куда-то в сторону, - есть земля укрытая мягким эдо-снегом. Там живут Лю'чи, как я.
- Зачем пришла?
- Случилась беда. Я не могла остаться там.
Цахик дотронулась до лба северянки. Та еле сдержалась, чтобы не отшатнуться.
- Вижу сердце полное страха. Выжженное бедой, черное, как дерево после пожара. Но живое, горячее внутри. Главное – кто принес беду? И кто от неё пострадал? Сядь.
Хиль'дэ послушно опустилась на землю, скрестив ноги. Мо'ат вынула из складок накидки деревянную щепку, высекла искру, и кончик лучины затлел. Вверх столбиком пошел ароматный дымок и заструился по воздуху, свиваясь в причудливые колечки, плыл в свете мерцающих ветвей Древа Души подвижными узорами.
Мо'ат обошла девушку кругом, что-то гортанно напевая и окуривая дымом. Хиль'дэ подняла взгляд. Ветви Дерева тянулись к ней, согревая голубым сиянием, обещая защиту и покой, точно родные руки.
- Папа…
Отец сжимает её руку своими холодеющими пальцами, гладит ладонью по щеке. Он лежит на запятнанном кровью снегу. Больше он не в силах защитить дочь и оставляет её в этом холодном мире на милость Канны. По щекам Хиль'дэ бегут слезы. Видение тает и из темноты выступает тот, кто занял место отца – ненавистный Ш'Кривва. Тянет за косы, выкручивает руки. Девушка в ярости бросается на него, но поскальзывается на ледяном полу и падает внутрь прозрачного купола. Светящиеся нити в камне О'лун. Сердце её пылает! Внутри плещет первородная сила. Она не будет игрушкой ни в чьих руках, не подчинится мужу матери. И не позволит этой чужой Ё'не читать свою память, как следы на снегу. Древо Души растет из переносицы. Мерцающие нити спускаются с головы, оплетают руки. Кожаный мешочек мерцает на груди.
- Уйди, - властно сказала Хиль'дэ, и Мо'ат пошатнулась, словно от удара в грудь.
- Сила, - прошептала она, указав на кожаный мешочек. – Что здесь?
- Не приближайся!
Атокирина окутывали девушку с ног до головы. Пульсирующей в такт ударам её сердца спиралью семена Древа Души уходили ввысь и терялись в светящейся материнской кроне.
- Ты чужая, - заключила Мо'ат.
Хиль'дэ повернулась и твердым шагом покинула это священное место. Она уходила непобежденной.
Следующим вечером Джейк собрал Малый Совет племени. Такие собрания были непривычны для На'ви. Но торук-макто считал, что вопрос был не столь важен, чтобы обсуждать его всем народом. Вождь, двое старейшин, Мо'ат, трое лучших охотников, в их числе и Нейтири под кроной Древа Души решали судьбу белой чужестранки.
- Она рассказала мне, - говорил Салли, - что её племя постигли голод и болезнь. Дичь ушла далеко от их жилья. Хиль'дэ заблудилась во время охоты. Потом попала в бурю. А когда вернулась, выживших в племени не осталось. Она решила идти к теплым берегам и оказалась здесь. Что скажете, братья?
- Голод и болезни не приходят просто так, - покачал головой старейшина Тк'яльди. – Эйва разгневалась на них за что-то. Несчастье будет от этой чужой.
- Но если она попала в беду, надо помочь. Может, не зря она одна из своего племени осталась. На это тоже была воля Эйвы, – возразил один из охотников.
- Северянка – спящая? – спросил Тк'яльди.
- Нет. Она Видит. Даже больше обычных На'ви, - отозвалась Мо'ат. - Она – цахик.
- Цахик не охотятся, - не унимался старейшина. - Она рассказала неправду о себе.
Охотник тоже не хотел сдаваться:
- Может посмотреть, как она будет жить, научить её нашим обычаям?
- А если она принесет нам болезнь, от которой погибло её племя? – ужаснулась Нейтири.
Мнения Совета разделились.
- Слово за тобой, почтенная, - обратился Салли к Мо'ат.
- Чужестранка не принесет болезнь. Больна лишь её душа. Она измучена, но еще очень сильна. Эта сила разрушает её изнутри и все вокруг, - цахик задумчиво вздохнула. – Но Эйва принимает её такой. Не отвергает, дает Видеть и Слышать сердца. Значит и мы не должны отвергать. Пока…
- Что ж, пока пусть так и будет, - поднялся Джейк. – Пусть живет рядом с нами и учится у нас. Не всех чужестранцев надо выгонять сразу. Иногда они приносят пользу.
- Вот, смотри, - Такелькан начисто вытер руки и извлек из сумки завернутую в холст книгу. Он раскрыл свое сокровище, и начал не спеша перелистывать страницы.
Хиль'дэ опасливо дотронулась языком до верхней губы. Вдруг эта небольшая, шуршащая листами вещь – вместилище злых духов.
Друзья устроились рядышком на каменистом утесе. Вдали, на фоне закатного неба величественно возвышались изогнутые дугами рыжие скалы. Ветер и дождь источили их, сделали зазубренными, точно старые ножи. Но каменные исполины не покорились времени, не рассыпались пылью. Своей первородной мощью они внушали трепет чужакам, а На'ви – чувство гордости за красоту родной земли. Придя сюда, Хиль'дэ долго любовалась их величием. Но сейчас девушку занимало другое.
- Рисунки… - в благоговейном страхе шепнула она.
Такелькан протянул книгу ей, но северянка отшатнулась. Помимо изображений животных на листах было полно черных закорючек разной формы, стоявших рядами.
- Это – буквы, - пояснил «ученый-натуралист» - так нарисованы слова. – Он открыл страницу наугад и показал на картинку: - Смотри – палулукан. Здесь говорится: «Общепринятое название: Танатор. Область обитания: самый низкий уровень тропического влажного леса – уровень лесной подстилки. Похожие виды были замечены в субарктических регионах». 1.
- Элламма… магия. Ты – маг, - шептала Хиль'дэ, прикрыв ладошкой рот и отодвигаясь подальше от Такелькана.
- Что ты… - юноша смущенно улыбнулся.
Бывало, соплеменники сторонились его, недолюбливали и даже посмеивались, но чтобы кто-то его боялся – никогда. Оказывается, внушать страх тоже приятно. Такелькан даже невольно улыбнулся своему могуществу.
- Призови зверя Элламма, - девушка смотрела на него, затаив дыхание.
На'ви вынужден был спуститься с небес на землю.
- Не могу. Это не для колдовства, а чтобы запомнить все о животном. Что оно ест, где живет.
- Еще, э, - Хиль'дэ кивнула на страницу.
Такелькан стал читать дальше:
- «Анатомия.
Бронированная голова и растяжимая, бронированная пасть. Зубы длиной в 23 сантиметра. Чёрная глянцевая кожа покрыта жёлтыми и алыми полосками. Десять внешний сенсорных игл, или перьев. Верхние губы могут отгибаться назад для обеспечения максимальной эффективности длины зубов. Спинная область бронирована хитиновыми пластинами». 1.
Девушка зачарованно слушала непонятные слова. На'ви дочитал про палулукана и взглянул на неё. За семь дней и ночей, проведенных рядом с его племенем, Хиль'дэ изменилась. Она больше не ходила к цахик. Зато с усердием принялась обживать новое место. Стены и пол пещерки были убраны шкурами. В углу затеплился маленький, обложенный круглыми речными камнями очаг. Крытая папоротником крыша приятно пахла смолой дандетайгер. В этом маленьком жилище воцарились уют и покой.
На берегу ручья, растянутые между деревьями, сохли кожи добытых на охоте зверей. Некоторых животных друзья добыли вместе во время изучения Хиль'дэ правил охоты На'ви. Такелькан хотел передать ей все, что знал и умел.
Чтобы баловать подругу вкусненьким, он сам приносил ей много разной добычи и пропадал на охоте от зари до зари.
- Для неё старается, - понимающе улыбался Джейк. – Настоящий охотник. А ты еще хотела её выгнать, - укоризненно кивал он жене.
Мелких зверей и насекомых друзья рассматривали через Живой Глаз, который теперь был сыт до отвала. Узнав о способностях Хиль'дэ, Джейк в общих чертах объяснил ей принцип зарядки батареи. Он аккуратно вскрыл корпус лупы, и указал на блестящие пластинки контактов.
- Палец левой руки сюда. А правой – сюда. Так, теперь осторожно дай небольшое напряжение. Маленькую молнию.
Девушка сосредоточилась. По рукам крохотными светлячками забегали искры. Через минуту Глаз моргнул зеленым и сообщил: «Батарея заряжена. Устройство готово к работе». Северянка в испуге отбросила ожившее чудо техники. Такелькан успел поймать его.
- Глаз ожил! Он сказал: «Благодарю тебя, прекрасная дочь Лю'чи. Я много дней умирал от голода. Но Эйва послала мне избавление. Благодаря тебе я жив!» - перевел Такелькан.
Хиль'дэ смущенно промолчала, только покраснела от удовольствия.
Присмотревшись к ткацким станкам На'ви, она выменяла одну из мохнатых черно-белых шкур на кусок холста и три мотка ниток. На следующий день девушка облачилась в легкую тканую рубаху красного цвета, поверх которой надела ажурную жилетку из тончайшей белой пряжи. Затем она взялась за Такелькана. Обмерила ширину груди, бедер и длину ноги приятеля. В ответ на его вопросительный взгляд сказала:
- Пора одеться прилично, э.
Она вынула из дорожной сумки четыре длинные костяные спицы, несколько крючков разного размера и работа закипела. Петли из волокон геликорадианов послушно переплетались в умелых пальцах северянки. Через пару дней Такелькан щеголял в обновках – узорной безрукавке и широких шортах до колена с накладными карманами.
-Похож на небесных людей, - зашипели старейшины.
Молодые охотники сперва посмеялись над чудаком-натуралистом, но потом стали поглядывать завистливо.
Хиль'дэ все время напоминала ему о книге. Наконец все дела были оставлены на потом, друзья нашли тихое, живописное местечко и посвятили вечер мудрости небесных людей.
Северянка, наконец, отважилась взять книгу в руки и теперь не спеша перелистывала страницы.
- В светящейся пещере тоже были рисунки, - тихо сказала она.
Такелькан навострил уши:
- В какой пещере?
- Пещера Знаний. Мы с Сив прятались там от урагана. Там был рисунок ладони Лю'чи. Я приложила свою руку и пещера засветилась. Сразу стало тепло, и появились другие рисунки. Как нужно двигать руками, чтобы молния тебя слушалась. Я попробовала, и получилось. Сначала немного, потом все больше, сильнее. И молния смогла убивать.
- Может там были и другие знания? Не про молнию.
- Может. Пещера глубокая.
Такелькан взволнованно заерзал на месте.
- Если бы я туда добрался!
- Там очень холодно.
Они еще долго сидели на утесе, рассматривая книгу, болтая обо всем или молча глядя вдаль. Хиль'дэ не могла насмотреться на изогнутые очертания гор. Такелькан рассказывал, что небесные люди называли эти горы Адскими вратами и что там когда-то было Великое сражение. Эйва послала На'ви победу над чужаками, но Народ потерял много смелых братьев и сестер и до сих пор скорбит о них. Сидя рядом с другом Хиль'дэ любовалась невиданным доселе пейзажем, вдыхала незнакомые запахи чужой страны и все новое больше не пугало её.
Наконец они решили, что пора возвращаться и вскочили на спину Сив. Та распростерла могучие крылья и легко понесла обоих к Дереву Дома.
- Я спрячу книгу, а потом провожу тебя домой, - пообещал Такелькан.
У Большого очага им повстречался Джейк, только что вернувшийся с охоты. Такелькан стал показывать ему заснятое в этот день Живым Глазом. И тут вождю пришла неожиданная мысль.
- Ну-ка станьте рядом. Щелкну вас на память.
Хиль'дэ испуганно спряталась за спину Такелькана. но тот успокоил девушку, объяснив, что это не больно и душа её останется в неприкосновенности. Он усадил подругу на ветвь дерева, чтобы их лица оказались вровень.
- Ближе, ближе друг к другу, - командовал Джейк. – Вот. Улыбнитесь. Хиль'дэ, что такая серьезная?
- Вспомни что-нибудь хорошее и улыбнись, - шепнул Такелькан в заостренное ушко подруги, - пусть тебя запомнят веселой.
Хиль'дэ задумалась на миг, выбирая хорошее воспоминание, и легкая улыбка осветила её бледное лицо. Живой Глаз моргнул. Джейк остался доволен снимком.
- Я – на землю, э, - сказала Хиль'дэ.
Сив подставила ей широкую спину.
- Подожди меня внизу! – крикнул ей вслед Такелькан.
Когда белые крылья воркена растворились в вечерних сумерках, Салли хлопнул сына по плечу:
- Молодец. Эх, какую отхватил!
- Ничего я не отхватил! – смутился Такелькан. – Мы дружим только.
- Ну и зря. Если так на мордочку не смотреть, она очень даже… - Джейк молодецки приосанился, - ничего себе деваха!
- Что? – не понял Такелькан.
- Ничего, - спохватился вождь. – Матери не говори, что я так сказал.
1 Переведено AeFeSS
источник-http://www.pandorape...ku.php/thanator
Слушай сердцем...
|
| |
| |
|
