Фан-сайт фильма Аватар

Он, осторожно выглядывая, непроизвольно по привычке считал. Мимо пронеслось двадцать пять танков. До него даже дошла волна горячего воздуха от двигателей этих диковинных бронированных монстров. Замыкала колонну такая же машина, что шла во главе её. Три оси, обтекаемый силуэт, задранный кверху ствол пулемёта. По крайней мере, с точки зрения человека, укрывшегося за холмом, оружие это больше всего напоминало крупнокалиберный пулемёт.
Петер, а это был он, медленно поднялся с земли, глядя на стремительно удаляющиеся красные огоньки арьергарда колонны бронетехники. Судя по внешнему виду боевых машин, до эры всеобщего мира и спокойствия было ещё очень далеко. Старый Гюнтер был по-детски наивен в своих взглядах на человечество. Шум колонны, удаляясь, затихал, а Петер снова вышел на шоссе. Надо было идти дальше, избегая встреч с военными и полицией. Главная задача – добраться до города.
Через несколько километров он увидел на фоне звёздного неба длинную эстакаду, пересекающую шоссе и уходящую дальше в пространство. По всей длинне эстакады через равные промежутки сверкали красные огоньки. Петер решил, что это какая-то транспортная артерия, связывающая населённые пункты. Его предположение полностью оправдалось, ибо, когда он уже прошёл под ней и удалился на довольно значительно расстояние, шум сзади заставил его обернуться. По эстакаде с большой скоростью мчался поезд. Головной вагон имел нос, заострённый на манер носа ракеты. В ярко освещённых окнах вагонов Петер увидел силуэты людей. Сверкающий состав пронёсся, словно огненная лента и быстро скрылся из поля зрения, оставив после себя уверенность, что конец пути уже близок.
Небо на востоке начало светлеть, а он всё шел и шёл. Сильно давали знать усталость и утренний озноб. Но он уже мог различить силуэты небоскрёбов, горящие вывески, и множество двигавшихся огоньков. Петер решил сделать последний привал перед последним рывком. Подкрепившись галетами с водой, он некоторое время полежал, подняв ноги вверх, чтобы сбросить усталость. Потом поднялся, отряхнул одежду, чтобы по возможности не вызывать подозрений своим видом, и зашагал по шоссе уже никого не опасаясь.
Уже было светло, когда он вошёл в пригород. В отличие от вчерашнего дня, утро наступающего дня радовало солнцем и ясным небом. Непривычно было видеть дома высокой этажности, стоящие стена к стене и возвышающиеся над улицами подобно скалам. Несмотря на столь ранний час, всюду былло заметно оживление. Часы Петера показывали 08:24. Предстояло осторожно выяснить, как называется город, какой год, день, месяц и, наконец, который час. Напрасно он опасался, что его внешний вид будет привлекать чьё-то внимание. Вокруг суетились, спешили, куда-то торопливо шли люди, одетые по-всякому. Да, его пыльный костюм выглядел слегка старомодно, но, по сравнению с нарядами встречных прохожих он был не так уж плох. Слышался говор на английском. Мимо проследовала группка лиц явно азиатской внешности. Слух Петера резанули незнакомые звуки. Он вдыхал запахи чужого города. Здесь перемешивались ароматы жареного, какой-то технический запах, в следующее мгновение его нос уловил зловоние. Петер непроизвольно повернул голову в сторону, откуда доносился запах. В закутке стояло несколько мусоррных контейнеров, забитых доверху. Мусорные кучи лежали и рядом, наполняя воздух отвратительными миазмами. Тут за его спиной раздался громкий сигнал. Петер рефлекторно отскочил в сторону, чем вызвал смех и улыбки тех, кто шёл чуть поодаль. Сзади на малой скорости двигалась грязно жёлтая машина с большим кузовом. Водитель, высунувшись из кабины что-то прокричал Петеру и покрутил пальцем у виска. Оказалось, Ханке шел по проезжей части. Он взошёл на тротуар и остановился поглядеть, что же будет дальше. Машина, рыча и пуская клубы синего дыма, стала сдавать задом до тех пор, пока не заехала задними колёсами на мусорную кучу. Водитель принялся колдовать над приборной панелью. Сзади из кузова с гудением выдвинулась рамка на телескопической штанге, зацепила один контейнер, поднесла его к кузову и с грохотом опорожнила внутрь. Поставив порожний контейнер на место, потянулась за другим. Вонь ползла совершенно неимоверная. Петера чуть не вырвало прямо здесь. Он торопливо отошёл, чтобы ветер не гнал на него эти гнилостные ароматы, но твёрдо решил досмотреть процесс до конца. После того, как весь мусор был перемещён внутрь кузова, из кабины вылез водитель. В это раз на лице его Ханке заметил маску-респиратор, на руках – жёлтые рукавицы из материала, похожего на грубую резину. Он откуда-то сбоку достал большущую совковую лопату и начал, бормоча ругательства, забрасывать лежащий мусор в кузов, казавшийся бездонным. Перекидав туда большую часть вонючих отходов, водитель снова засунул лопату сбоку кузова и полез в кабину. Спустя несколько минут в кузове что-то заурчало, потом затрещало и загудело, словно пламя паяльной лампы. Вверх из кузова ударил столб густого пара. Постепенно звуки стихли. Завёлся мотор машины, и она медленно отползла, оставив после себя недоубранную грязь. «Кеттлер и Батлер. Ликвидация бытовых отходов и мусора. Тел.:.......» прочёл на желтом борту проезжающей мимо машины Петер. Поняв, что представление окончено, Ханке отправился дальше. Солнце ослепительно отражалось в широких окнах небоскрёбов, настолько высоких, что приходилось до предела задирать голову, чтобы увидеть край крыши. На некоторых из них наружу были выведены шахты лифтов, закрытые стеклом. Ханке видел, как в прозрачных кабинах возносятся люди на этажи. Ему тоже захотелось так же проехаться и поглядеть сверху на город. Он шёл дальше, смешавшись с людским потоком. Впереди он заметил скамейку и лежащую на ней газету. Он решил, что будет неплохо прочитать её, чтобы получить хоть какую-то информацию о его текущем положении. Он взял газету в руки и удивился: она была сделана из какого-то странного материала. На ощупь это было похоже на бумагу, но бумагой не являлось. Что-то синтетическое, максимально приближённое к газетной бумаге. Он вспомнил, как они зимой в окружении крутили из газет самокрутки «козья ножка», научившись этому у приданных их части хиви. Да, такой самокруткой из этой газеты и травануться запросто. Интересно, это хоть горит? Усевшись поудобнее, он принялся за чтение. Первым делом узнал дату. 6 апреля 2149 года. Значит, газета вчерашняя. Гюнтер обещал изменить только год и место. «Денвер Дэйли Ньюс». Петер удовлетворённо кивнул. Значит, Денвер. На первой странице он нашёл сводки из горячих точек. Они занимали всю первую полосу. Шли сообщения об одержанных победах в локальных стычках где-то в Африке. Ну, естественно, про поражения не упоминалось, это понятно. Так было и 150 лет назад, ничего не поменялось. Когда случилась Сталинградская катастрофа, газеты о ней тоже молчали. Да, о мире тут можно было только мечтать. Встречались непонятные слова и термины. Импульсные пушки, например, ионные дисрупторы, мезонные боеголовки орбитального базирования. Очевидно, речь шла о каких-то новых видах вооружений. Мелькали названия стран, о которых он раньше и слыхом не слыхивал. Пан-Азиатская Коалиция, Атлантическое Сообщество, Европейский Союз, Великое Княжество Литовское, Халифат... Голова шла кругом. Германия нигде не упоминалась. Кое-где мелькали знакомые названия: Берлин, Мюнхен, даже Нойешванштайн. Но как о государстве, о Германии ничего не было. Он перевернул страницу. На целом газетном развороте размещалась реклама. Эмблема из четырёх шариков, стилизованная под молекулу, три большие буквы округлого начертания RDA и лозунг под ними «For Great Good!». И ещё: «Новый мир - Новая жизнь!». Далее внизу обычным шрифтом сообщалось, что некая Администрация по Разработке Природных Ресурсов нанимает персонал для работы в системе Альфы Центавра. Приглашались как гражданские специалисты, так и бывшие военные. Тут же шло перечисление всех благ и преимуществ работы на Администрацию, в частности для тех, кто примет решение отправиться на Пандору. Он ещё раз прочитал это название. Пандора. Странно, он ничего не знал про эту планету, но название это одновременно и манило, и предостерегало. Пандора... Заныло сердце почему-то. И сладко, и больно одновременно. Хотелось читать это название снова и снова. Да что с ним такое происходит? С трудом он поборол гипноз этого имени и перевернул страницу. Дальше шли биржевые сводки. Колонки цифр. Ничего интересного на данный момент. Может быть, потом, когда он разбогатеет, как предсказывал отец, он будет внимательно изучать эти котировки, а сейчас это всего лишь ничего не значащие цифры. Он смотрел далее. Криминальные сводки. Сообщения об успешной полицейской операции по ликвидации целой сети нелегальной торговли спорамином. Разоблачение финансового махинатора. Убийство с ограблением на улице, ограбление особняка известного музыканта..., украдены деньги и золотые украшения... Ох, как всё старо. Хотя, из этого он выяснил, что золото в мире будущего весьма ценится. Это неплохо. Дальше шли новости культуры. Этот раздел он пропустил почти не читая. Незнакомые имена, незнакомые названия. Вдобавок, он никогда не любил и не понимал американский джаз, эту дегенеративную музыку для отбросов общества, да. На последних страницах информация его заинтересовала. Здесь размещались частные объявления. Среди всякой всячины он отыскал раздел, посвящённый сдаче жилых помещений. Надо было где-то обосновываться. Петер принялся внимательно изучать эти объявления. Названия улиц ему ничего не говорили, цены, впрочем, тоже. Он только заметил, что они сильно различались в зависимости от района. Стало быть, необходимы были карта города и деньги. Даже, деньги были на первом месте.Он сложил газету и положил её на скамейку, поднялся, огляделся вокруг. Никто на него по-прежнему не обращал никакого внимания. Поискав зглядом, он увидел вдалеке разноцветные вывески. Скорее всего, то, что ему было нужно, следовало искать именно там. Он дошёл до оживлённого перекрёстка, пождал зелёный сигнал светофора, перешёл на другую сторону и отправился прямиком туда, где призывно горели яркие разноцветные огни. Несколько раз он видел те самые знакомые уже эстакады, по которым высоко над головами идущих проносились стремительные поезда, виляя между небоскрёбами. Его внимание привлёк огромный экран, закреплённый на стене. Молодая женщина рекламировала средство для похудения. Её сменил крепкий молодой человек с эпиллированной грудью. Он бодро крутил педали на велотренажёре, а титры в это время сообщали, что этот товар позволит покупателю за считанные дни укрепить мускулы ног и избежать такой страшной гиподинамии. Это вызвало у Петера непроизвольную улыбку. Потом картинка сменилась, и на экране возник зелёно-голубой шарик на фоне огромного голубого шара. Появилось слово Пандора. Ханке остановился, как вкопанный. Шедший за ним человек ткнулся в его спину, запнулся, обозвал Петера задницей и пошёл дальше, сердито оглянувшись. А Петер стоял и смотрел на экран, как зачарованный. Голубовато-зелёный шарик надвигался, постепенно превращаясь в огромную планету с очертаниями материков и темной синевой океанов. Следующий кадр показывал приземистые каменные строения необычнной формы, передвигающихся между ними людей, затем камера немного поднялась вверх, открывая Петеру неописуемой красоты вид на густые джунгли, на огромные деревья... Картинку сменили всё те же буквы RDA и лозунг «Новый мир – Новая жизнь!», потом на синем фоне возникли желтые цифры телефонного номера. Он сглотнул и побрёл дальше. Похоже, эта Пандора уже преследует его.
Так он дошёл до ярких вывесок. На этой улице находился целый кластер магазинов и торговых точек. Он, наконец-то, нашёл то, что ему нужно. «Ювелирные Украшения». Да. Ему сюда. Дверь из толстого и прочного стекла поддаласб удивительно легко. Ханке осторожно вошёл внутрь небольшого салона. Мягкий свет, шуршание прибора, из которого выходила струя воздуха приятной температуры. По стенам стоят прилавки, на которых сверкают драгоценными камнями и алмазными гранями кольца, запонки, серёжки... А вот и продавец. Смуглый брюнет смотрит на него выжидающе. Петер подошёл ближе.
- Добрый день, чего изволите? – продавец – сама вежливость.
- Да, добрый день. Скажите, вы покупаете золотые вещи?
- Что у вас? – в тёмныхглазах продавца мелькнула искорка интереса.
Петер покопался во внутреннем кармане пиджака и достал стопку из десяти золотых монет.
- Пожалуйста, наследство продаю.
Продавец осторожно взял одну монету, поднёс её к источнику света и осмотрел.
- О! Девятнадцатый век! Какая удача! – он ещё раз скользнул взглядом по лицу Петера. Но, сделал это как-то по-другому, не так, как это делают продавцы. Петеру этот взгляд не понравился, но он не придал значения своим чувствам. Мало ли что может быть?
- Хорошо, я возьму их все, - продавец нагнулся, посмотрел куда-то под стойку. Потом придвинул Петеру небольшой приборчик с горящим красным огоньком, - Пожалуйста, приступайте.
- Простите, что делать? – Ханке совсем не понял, что от него хотят.
- Идентификация, - кивнул продавец на приборчик и ещё раз пристально взглянул в лицо Петеру, - Вы должны быть идентифицированы, это же закон.
Видя, что Петер стоит в нерешительности, продавец чуть отодвинулся.
- Так вы – иностранец? Литвин, русский? Не чипированный? Извините, иностранцам запрещены сделки с драгоценными металлами, - он уже прицельно сверлил взглядом лицо Петера. Казалось, его глаза сканируют каждую черточку, запоминают каждый изгиб, каждую морщину. В голосе явно чувствовлся холод и ещё что-то недоброе.
Петер понял, что дальнейшее пребывание здесь нежелательно.
- Скажите, я совсем не смогу продать их?
- Законно – нет. А незаконно сможете. На окраинах трётся много всякого сброда, - с презрением ответил продавец, - Но, учтите, попадёте в руки полиции – вам не сдобровать.
- Я понял, спасибо, - смущённо пробормотал Ханке.
Он убрал монеты обратно. В его поясе были зашиты ещё полтора десятка таких же. Отец позаботился. Потоптавшись, он вышел из сверкающего салона обратно на улицу. Продавец неотрывно провожал его взглядом. Как только дверь закрылась, он вытащил из ящика стойки какую-то фотографию, несколько секунд смотрел на неё, потом, взяв коммуникатор, набрал номер.

Петер, выйдя наружу, огляделся. Встреча и разговор с продавцом оставили на душе какой-то беспокойный и нехороший осадок. Но свет солнца, весело отражавшийся от многочисленных окон высотных домов, довольно скоро заставил позабыть о черезчур внимательном продавце ювелирного салона. Вообще, общая атмосфера кипящей вокруг жизни затягивала его в непрерывный цветной водоворот. Естественно, он чувствовал ритм жизни очень сильно отличающийся от того, к которому он привык, живя в небольшом и тихом, низкоэтажном Кёнигсберге. Трудно было привыкнуть. У Петера разбегались глаза, и, вместе с этим, он чувствовал небывалый душевный подъём. Неудача с продажей золота огорошила его, конечно, показав, что здесь существуют и подводные камни. Но, он был человеком упорным и педантичным. Если не удалось добраться до цели в лоб, он обязательно отступит, перегруппируется и попробует зайти с другого бока. Побеждать манёвром. Так его учили в школе командиров. Тем не менее, деньги были нужны. И добыть их предстояло тем самым не совсем законным способом, о котором намекнул тот противный тип за стойкой. Он утешал себя тем, что эти все проблемы – полное ничто по сравнению с тем, что стало бы с ним, окажись он в лапах НКВД.
Надо было добраться до окраин, чтобы постречать там представителей местных криминальных кругов. Наверное, их активность увеличивалась в тёмное время суток. Так, во всяком случае, было в его родном городе. Хотя, гауляйтеру и криминальной полиции перед самой войной удалось свести преступность практически до минимума, но, кто желал грязи, тот всегда её находил. До наступления сумерек была ещё куча времени. Петер решил провести его в наблюдении за жизнью города и его обитателями. Он неспеша пошёл по той же улице в направлении центра города, посматривая по сторонам. Чем дальше он углублялся, тем ощутимо тяжелее становился воздух. Навстречу попадались люди с масками на лицах. Ханке обратил внимание, что на улицах не видно ни одного дерева. Чем ближе он подходил к центру, тем гуще становилась толпа, тем больше автомобилей чудных обтекаемых форм медленно продвигались по забитым дорогам. Он машинально отметил отсутствие выхлопов и практически бесшумный ход. Скорее всего автомобили были оборудованы электродвигателями. Тем не менее, дышать с непривычки становилось всё труднее и труднее. Да и голод подавал недвусмысленные знаки, урча под рёбрами.
Ему показалось, что кто-то пристально смотрит ему в спину. Он резко оглянулся. За ним шли прохожие. Безучастные, равнодушные лица, кто-то беседует друг с другом, кто-то разговаривает, прижав к уху прибор, похожий на телефонную трубку. Все следуют одному им известному маршруту. Ничего тревожного, хотя, на мгновение ему показалось, что он поймал слишком пристальный взгляд неброско одетого брюнета с щетиной. Но, тот, пройдя мимо, свернул в переулок, не проявляя совершенно никакого интереса к беспокойно оглядывающемуся Ханке.
Он решил понаблюдать за местной жизнью. Для этого предстояло пройтись по близлежащим кварталам. Его поразила непривычная скученность домов и отсутствие дворов, как таковых. Кое-где возле зданий, выглядевших поприличнее, он замечал небольшие газончики, заботливо огороженные заборами. Но повсеместное отсутствие даже небольших деревьев и кустарников производило удручающее впечатление. Через какое-то время он вышел на оживлённое пространство, где кучковались горожане. Здесь находился вход в подземную транспортную систему (Петер, когда был в Берлине по служебным делам, пользовался метро довольно часто), и стояли в ряд торговые палатки со всякой всячиной. Он подошёл к стеклянному киоску с надписью “Press”. Тут торговали газетами и прочей печатной продукцией. Книжек не было. Вместо них на стендах стояли небольшие пластиковые коробочки с именем автора и названием произведения. Тут же подошёл молодой человек в яркой цветастой одежде, показал продавцу на одну из коробочек, протянув пластиковую прямоугольную карточку. Продавец провёл карточкой по прибору, стоящему рядом с ним, парень приложил туда же правую руку. Там загорелся зелёный огонёк, и продавец протянул покупателю заветную коробочку. Петер успел прочитать название: «The Catcher in the Rye (Над пропастью во ржи)» какого-то Селлинджера. Парень открыл её, достал что-то маленькое, вставил эту штучку в прибор, закреплённый на нагрудном кармане, воткнул в уши совершенно крохотные наушники и , посвистывая, направился прочь. А Ханке принялся дальше обозревать окружающую обстановку. Он обратил внимание, что люди одеты неброско, единый стиль отсутствовал. Только те, кто помоложе носили одежду ярких цветов, в основном же преобладали чёрные, синие и коричневые цвета в одежде. Да, и фасон мужских костюмов выглядел немного необычно. Зауженные, по сравнению с модой его времени, брюки, узкие галстуки.
- Чего тут отираешься, бомжара? – резкий оклик раздался за его спиной.
Ханке обернулся. На него сердито и брезгливо взирал широкоплечий человек в тёмно-синей форме с серебряными галунами и металлическим крупным значком в форме стилизованного щита на левой стороне груди. Пальцы правой руки он засунул за чёрный матерчатый пояс, а левой рукой недвусмысленно поглаживал палку из тёмного матового материала, висевшую на поясе вместе с кобурой, чехлом для наручников и прочими причендалами.
- Тебе здесь ничего не обломится, понял? Вздумаешь дёрнуть что-то - огребёшь по полной в участке. Вали отсюда, пока я добрый, - Петер с трудом понимал этот спич, пересыпанный местными жаргонизмами, однако, поза, интонация и выражение лица собеседника не оставляли сомнений в его недружелюбности. Осознавая всю уязвимость своего положения, он решил не обострять ситуацию. Пробормотав «извините», он подхватил свою котомку и скрылся в переулке.
Дорогу сюда он запомнил, и очень скоро он снова очутился в той части города, откуда и начал своё исследование. Пребывание в людском потоке и постоянно мельтешение перед глазами сильно его утомило. Он решил не идти в центр города, а снова вернуться на окраину, откуда и началось его путешествие. Добравшись до той скамейки, на которой он читал газету утром, он заметил, что людей вокруг стало меньше. Он достал из котомки оставшиеся галеты, потряс флягой, проверяя, сколько воды ещё осталось. Несмотря на то, что есть хотелось очень сильно, Петер решил не приканчивать все оставшиеся у него припасы за один раз. Подкрепившись, он обнаружил ещё одну проблемку, которую решил, воровато оглянувшись и зайдя в тот самый закуток с мусорными контейнерами. Его повело в сон. Он устроился поудобнее, откинулся на спинку и мгновенно задремал.
Коргда он снова открыл глаза, солнце уже склонялось над горизонтом. Народу заметно прибавилось, кое-где зажглись яркие разноцветные ывески. Ветер донёс до него шуршашие звуки проходящего поезда. Такого же, который он повстречал в степи, пока шёл в Денвер. Значит, где-то неподалёку пролегала транспортная магистраль. Пора приступать к делу. Он потянулся, зевнул, разминая затёкшее тело. Затем встал, наметил примерный маршрут и пошёл, высматривая по сторонам тех, о ком так нелестно отозвался продавец в ювелироном салоне.
Наступающий вечер вытолкнул на улицы массу сомнительных личностей, которые кучковались по углам и затемнённым закоулкам и шарили колючими взглядами по прохожим. Петер заприметил одиноко стоящего человека, курящего сигарету и явно чего-то выжидающего. На среднем пальце его правой руки красовался массивный, но совершенно безвкусный золотой перстень. Было заметно по развязной позе, по сальным взглядам, которые тип кидал по сторонам, , что данный индивид не принадлежит к числу служащих и работников частных компаний. Петер всегда избегал общение с подобной публикой, но обстоятельства подталкивали. Он поборол вспыхнувшую внутри брезгливость и направился прямиком к этому сомнительному типу. Тот заметил подходящего к нему человека в старомодной одежде ещё метров за десять, но не подал виду и даже не переменил позу, продолжая лениво перекатывать сигарету из одного уголка рта в другой.
- Добрый вечер, - Ханке поздоровался.
Незнакомец смерил его взглядом и процедил вместо приветствия:
- Чего надо?
Он явно ставил себя хозяином ситуации. Что ж, так, в принципе, оно и было. Поэтому Петер пропустил мимо ушей явно враждебный и настроженный тон незнакомца.
- Извините, что я к вам обращаюсь, я иностранец, я впервые в вашем городе.
- Вижу, говоришь с акцентом, - ещё один подозрительный взгляд, - Чего надо-то?
У типа было узкое крысиное лицо, лоб с залысинами. Его возраст совершенно невозможно было угадать. От него несло тяжёлым и резким запахом какого-то парфюма.
- Понимаете, у меня проблема возникла. Украли деньги. Мне нужны деньги, но у меня есть золото, а продать его я не могу. Не могу сделать идентификацию.
- Хе, Литва пожаловала к нам? – рот незнакомца, его тонкие губы скривились в усмешке, - Ну, а от меня чего хочешь, Литва?
«Опять Литва? Почему Литва? Хм, ладно, пусть будет Литва».
- Мне посоветовали обратиться к частным лицам, чтобы продать золото и предупредили, что это не очень легально. Вы не могли бы за вознаграждение свести меня с такими лицами?
- А с чего ты взял, что я занимаюсь такими делами, а? А ты, часом, не из мусоров, а, Литва? Что ты мне тут баки забиваешь?- тип, подбоченясь, упёр руки в боки и двинулся на Петера, - Да я тебя сейчас самого фараонам сдам вместе с твоим золотом!
«Блефует. Дешёвка!». Петер прикинул, что свалил бы этого хмыря одним ударом.
- Я решил, что вас заинтересует возможность заработать, но, если вы против, извините, я не хотел вас обидеть, - Ханке отступил на шаг и сделал вид, что собирается уходить.
- Э, постой-постой, чо у тебя? – резкая смена тона, деловые нотки появились в голосе, - Вижу, что ты не мусор. Извини, сам понимаешь...
- Монеты. 19-й век, - Петер извлёк из кармана одну монетку и показал украдкой.
Глаза незнакомца загорелись, и, когда он снова посмотрел на Петера, в них светилась такая алчность, что немцу стало немного не по себе.
- Много? Много их у тебя? Сколько продаёшь?
- Десять.
- Значит, так, - тип потёр руки нетерпеливо, - Значит, так. Подходи через час сюда. Сведу тебя с одним человеком. Он тебе поможет. И, это, проценты мне... Десять процентов, понял? За меньшее никто не будет работать и рисковать. Идёт?
- Идёт, - кивнул Петер, - Через час приду сюда снова.
- Ой, вот и славненько! – на лице афериста появилась слащавая улыбка.
Темнота наступала быстро. Через час сумерки окутали улицы. Зажглись фонари, в небе проплывали на высоте красные огонькии летательных аппаратов. В назначенное время неприятный тип поджидал Ханке, приплясывая от нетерпения.
- Ну, у тебя всё с собой? – вместо приветствия выпалил он, когда немец подошёл к нему.
Ханке кивнул.
- А как мне тебя называть-то? – вдруг поинтересовался он у уличного барыги.
- А тебе это зачем? Сделаем дело и разбежимся. Мне, вот, как тебя зовут, совершенно неинтересно, - водянистые глазки скользнули по лицу Петера, - Хорошь трепаться, надо дело делать. Пойдём, человек нас уже ждёт.
С этими словами барыга двинулся в ближайший переулок, сделав знак Петеру следовать за собой. Они шли узкими тёмными переулками. Шли довольно долго. Ханке начал испытывать беспокойство на предмет того, сможет ли он выбраться из этих бесконечных закоулков. Вот, они завернули за очередной угол и очутились в каменном колодце, образованном стенами окрестных домов. Небольшой пятачок, практически неосвещаемый ничем, за исключением двух тусклых фонарей в разных углах.
- Ну, вот, пришли... – тип как-то беспокойно оглянулся, - Проходи дальше, вон туда.
Он указал Ханке направление. Тот попсле секундной задержки сделал пару шагов в тёмный угол, куда не доходил свет от ламп.
- А где покуп...
Он недоговорил. Сзади его сильно ударили в затылок чем-то тяжёлым. Его колени подкосились, и он мешком рухнул на асфальт.